Империя. Знамя над миром
Шрифт:
Я отлично помнил Холодную войну и знал её итоги. Никакого «мир-дружба-жвачка» в этом мире не существует. Не бывает. Или мы их, или они нас. Америка в моей истории допустила глупость, не разделив Россию после 1991 года. Повторять их ошибки я не намерен.
Впереди Глобальная война. На уничтожение одной из сторон. И Германия, Франция и Япония мне нужны на нашей стороне. И мне абсолютно безразлично, что и как они захватят в ходе этой войны. Мы будем их снабжать всем необходимым. Они разгромят наших общих врагов, но и надорвут свои силы. И сейчас я не боюсь вероломного удара с их стороны. Они всё видели. Так что – нет, не боюсь. Мне и существующих девяти зарядов хватит выбомбить вусмерть что Германию, что Японию. А через
При полном превосходстве Сил Союза.
Мы потратили столько безумных денег на разработку атомной бомбы и новейшей техники, что хочется надеяться, что в войну нас втянут не сразу.
А пока я летел в наш новый город. Точнее в два – Усть-Озёрск и Александровск-на-Касе. Сегодня открытие нашего большого инфраструктурного проекта, который мы строили в общей сложности десять лет.
Обь-Енисейский канал.
Опыт Первой русско-японской войны показал, что пропускная способность Транссиба слишком мала, чтобы надёжно снабжать Дальний Восток и армию. И по нашим расчетам, даже нынешние новые линии не решают проблему полностью, к тому же новые дороги идут через территорию Монголии и Китая, а эпопею с КВЖД по итогам Первой Русско-японской войны мы уже проходили. Так что нужна альтернатива.
Так что сегодня я завершаю вторую уже капитальную, реконструкцию канала. А задачка была ещё та. Построить в два раза более длинный канал с характеристиками канала Волга-Дон было очень непросто. 217 километров и 14 шлюзов (шлюзовых развязок), ширина 25 метров, глубина пять. Не Суэц и не Панамский канал, конечно, но вполне сопоставим с каналом Волга-Дон. Во всяком случае, для речных судов должно хватить на какое-то время. Лучшее мы сейчас тупо не потянем.
Тупо нет денег.
Эта чудо-затея и так влетела казне в такую копеечку, что я несколько раз всерьез подумывал остановить стройку. Ведь работы приходилось вести в совершенно диких и неприспособленных для жизни человека местах у самого чёрта на куличках. Кругом тайга, куда необходимо было доставить огромное количество людей, которых нужно было кормить, снабжать, лечить и строить детям школы, и много-много техники со всеми вытекающими. Пришлось строить два мини-города и десяток новых рабочих посёлков, с соответствующими дорогами, складами и всем прочим. Пришлось строить порт в Усть-Озёрске для подвоза стройматериалов и прочего, построили на линии канала три аэродрома, а также аэродром с причальными мачтами и эллингами для грузовых дирижаблей и их сцепок.
И это не говоря уж о том, что много работ было проведено по расширению и углублению рек между каналом и великими речными магистралями Обью и Енисеем, работ по созданию фарватеров на озёрах по пути следования, так чтобы через всю систему могли проходить суда класса река-море с осадкой до 4,5 метра, шириной до 19 и грузоподъемностью в пять тысяч тонн. Суда самого различного назначения – сухогрузы, танкеры, контейнеровозы, пассажирские суда разных классов, включая круизные лайнеры.
Конечно, затея была очень и очень дорогой, а коммерческий эффект и окупаемость наступят нескоро. Да и пропускная способность такого канала была не слишком большой. Но Империи нужна была Сибирь, мне нужна была водная транспортная магистраль через неё всю. Здесь появятся русские города и предприятия, начнется разработка разведанных месторождений, значительно облегчится снабжение городов и посёлков в бассейнах Оби и Енисея (и частично Ангары, пока увы, из-за порогов судоходство там ограничено), в том числе и Новый Царьград задышит полной транспортной грудью. Впрочем, не буду я портить свой новый город – транспортным узлом и логистическим центром столицы останется стремительно растущий Новониколаевск.
Ладно, не суть.
А суть в том, что в Сибирь и на Дальний Восток прибывает ежегодно примерно по миллиону новых переселенцев к тем двадцати миллионам, которые уже переселились в регион и Сунгарию за эти пятнадцать лет программы переселения. Так что мне (и им) эта водная артерия была нужна как воздух.
И я верю, что в ближайшие лет десять-пятнадцать мы завершим строительство каскада гидроэлектростанций на Ангаре и не только сможем запитать электричеством весь регион, но и сможем соединить водным транспортным путём Новый Царьград и Иркутск. Байкал травить, конечно, не хочется, но посмотрим. В любом случае масса людей после завершения строительства канала останется в Сибири и осядет на берегах Оби или Енисея. А может, они двинут дальше – объекты на Ангаре, Амуре и Лене тоже ждут своих героев.
Дверь в кабинет открылась и на пороге возникла супруга (кто бы ещё посмел вот так войти без стука?), спросившая:
– Сильно занят?
Слегка озадаченно смотрю на Машу, сменившую свой привычный уже генеральский мундир на совершенно умопомрачительное облегающее фигуру платье, которое, впрочем, прикрывал длинный кардиган.
– Ну, дела вот текущие… Как и всегда.
Кивок.
– Да. Дела. Текущие и всякие. Как и всегда.
Императрица защёлкнула блокировку двери, сняла кардиган и одним движением сбросила с себя платье. А под ним, кроме самой царицы, ничего и не оказалось…
Такие вот у нас дела.
Она делано потупила глазки и произнесла:
– Ваше всевеличие, ваша верная подданная нижайше просит дозволения на высочайшую аудиенцию. Можно на две. Или на три.
Смеюсь.
– Ох ты и затейница! Нижайше, значит?
Маша грациозно обошла стол и эффектно наклонилась, произнеся мне на ухо горячо и страстно:
– Ага. Нижайше. Буквально парочку аудиенций… Высочайших…
Вожу пальцами, едва касаясь влажной кожи любимой. Маша расслабленно лежит рядом в постели, мечтательно улыбаясь чему-то своему, женскому.
– О чём думаешь?
– О мечте, которая никогда не сбудется. Много лет мечтаю проехать совершенно обнаженной на Европе по нашей конной ферме в Константинополе. Мчать по лугам и рощам. Так чтобы галопом, чтобы свист в ушах и горячие струи ветра по всей коже…
Усмехаюсь.
– И кто же тебе мешает осуществить эту мечту?
Ухмылка:
– А люди? Там же полно народу. Охрана всякая. Обслуга. Садовники. Никогда не знаешь, кто и под каким кустом притаился тихонько, дабы не мозолить лишний раз глаза августейшему начальству.
Маша вдруг поднимается на локоть и лукаво смотрит на меня.
– Или ты согласен на то, чтобы твоей голой женой любовались всякие посторонние?
Уже смеюсь:
– А я их всех выселю километров на десять от фермы. Так что сможешь гарцевать сколько угодно. И, кстати, уверен, что, глядя на твое облегающее и довольно смелое платье, тебя сейчас мысленно раздевали все мужчины во дворце. Ты же пришла почти нагая. А ты говоришь «ферма».
Царица вновь улеглась и томно потянулась.
– А, плевать мне на их мнение. Ты же знаешь, я никогда не страдала условностями и прочими благоглупостями. К тому же меня почти полностью прикрывал кардиган. Вообще же, хотеть раздеть привлекательную молодую женщину – это обычное и правильное желание любого нормального здорового мужчины.
– Даже если эта женщина – сама императрица?
Жена щёлкает меня по носу и озорно отвечает:
– Особенно, если эта женщина – сама императрица! Но не всем везёт так, как тебе! Так что цени!