Имперские Коммандо : 1 : Пятьсот Первый

Трэвисс Карен

– Дар, ты нужен твоему ребенку. И мы должны отсюда сваливать. Извини. Не знаю, как ещё про это сказать.

Дар несколько секунд смотрел куда-то мимо него, на бронированную стену.

– Знаю.
– проговорил он, наконец.
– Но всё равно я чувствую себя так, словно убегаю от своих братьев.

– Ты всё ещё хочешь... уйти?
– Найнер остерегался произносить слово начинающееся на "Д", даже тогда, когда он был уверен, что его не слышат.
– Мы же решили, что уйдем. Все мы.

– Угу. Я помню.

– Разве

ты не хочешь снова увидеть Кэда?

Едва сказав это, Найнер понял что он ступил на тонкий лед.

В глазах Дармана блеснули слезы.

– Знаешь что?
– сказал он.
– Не знаю, смогу ли я на него посмотреть. Когда я его увижу, я увижу её. И всё то, чего у нас не было. Не знаю, как это вынести.

– Он твой сын.
– Найнер отлично его понимал.
– Возьмешь его на руки, и все эти отцовские манеры придут сами собой. И ты захочешь быть с ним, именно по этой причине - потому что он твой и Этейн.

В первый раз за очень долгое время Найнер осмелился произнести её имя. Если точно - он не произносил его вовсе с той ночи, когда она была убита. Её смерть повисла над ним и Дарманом, словно неисчезающая дымная пелена, которую они оба видели, и о которой они никогда не говорили, потому что её присутствие и так было подавляюще очевидным.

Дарман на секунду зажмурился и сильно потер переносицу.

– А как я смогу его защитить? Что, если джедаи вернутся?

– Если они вообще снова появятся - им надо для начала его найти, а потом пройти мимо Скираты. И Нулевых. И меня.

Чем дольше они ждали эвакуации, тем менее срочной начинала казаться нужда в ней. Вот только Кэд рос без родителей. Найнер колебался между ожиданием новой жизни и опасениями, что он потратит её впустую, просто потому что он не знает, что с ней делать.

– Что сделали с её телом?
– проговорил Дарман. Стена отчуждения, похоже, дала трещину, выпустив наружу вопросы, которые, должно быть, пожирали его изнутри.
– Я не знаю где она. Они её забрали? Никак не могу выкинуть из головы. Я даже не знаю, как это выяснить.

Время рассказать ему всё было вполне подходящим.

– Я спрошу Ордо.
– сказал Найнер.

Дарман очень медленно поднял взгляд.

– Ты на связи с Нулевыми.

– Да.

– И когда вы планировали мне это рассказать, нер вод?
– Дарману восемнадцать месяцев не рассказывали что у него есть сын. То что, его держали в неведении он воспринял очень... недружелюбно, и это подтверждали оставшиеся у Скираты шрамы.
– Это многое объясняет.

– Нет, это...

– Я понял. Ты себя странно вел...

– Клянусь, они связались со мной только сегодня. Вот почему мы сейчас тут.

Дарман не слишком быстро соображал.

– Хватит осика, говори...

– Они пришли, чтобы забрать нас.

Взгляд Дармана прояснился.

– Они здорово рискуют.

Скирата часто говорил про выращенную в клетке нуну. Их трудно освободить, говорил он, потому что они выросли в клетках, и решетки - это всё, что им известно. Они часто забиваются обратно в клетку, когда их выпустят, словно простор открытого поля пугает их. Найнер подумал, что он видит такую нуну в выражении лица Дармана.

– Вот почему нам надо пошевеливаться.
– сказал он.
– У нас ещё есть несколько часов.
– Он постучал по шлему.
– У Джайнга, похоже, есть сотни способов влезть в правительственные системы. Находчивый парень.

– Ладно.
– заговорил Дарман.
– Могу я с ним поговорить? Могу поговорить с Ордо? И почему они связались с тобой, а не со мной?

Не требовалось быть телепатом, чтобы понять - что хочет спросить Дарман.

– Их шпион не смог добраться до твоего шлема, чтобы встроить комлинк.
– пояснил Найнер.

– Хочешь, чтобы я спросил его... про Этейн?

Дарман надел шлем.

– Да. Давай. Спасибо. Слушай, мне, наверное, лучше встретить Реде. Эннен пока что не слишком общителен.

Глядя, как он уходит, Найнер понимал, что потерять жену - это совершенно особый вид горя. Скорбь по погибшему в бою брату была тяжела, и она не становилась легче, коммандо просто находили способы день за днем жить с этим; свой способ найдет и Эннен. Но у них не было ожидания определенных событий совместной жизни, ничего из того, что представляют себе людские парочки - завести детей, видеть как эти дети растут и заводят своих, и в конце концов стариться вместе. То, что по ожиданиям Дармана, должно было случиться и с ним, и чего у него не будет, даже если он женится снова. Будущее вместе с Этейн, что мелькнуло перед ним, перед тем, как эта дверь с треском захлопнулась. Это выглядело как-то ещё более жестоко, чем просто потерять брата, в обычной "его с нами больше нет" манере.

Найнер надел шлем и активировал комлинк, всё ещё настороже, и почти уверенный что его подслушивают.

– Ордо ты на связи?

– Прием, нер вод.

– Дарману нужно узнать, что стало с телом Этейн.

Ордо молчал несколько секунд, словно ему пришлось обдумывать ответ.

– Мы забрали её на Мандалор, и она была кремирована согласно её обычаям.

– Джедайским обычаям.

– Кэл'буир хотел так.
– Ордо говорил почти пристыжено.
– Её пепел ещё не развеян. Мы ждем, когда Дарман вернется домой.

Найнер почувствовал знакомую боль где-то позади глаз и крепко зажмурился, пока та не прошла.

– Я ему расскажу. Найнер закончил.

Дарман и Эннен сидели в столовой за одним столиком с клоном, который, должно быть, и был Реде. Это трудно было объяснить существам, рожденным случайным образом, но несмотря на почти идентичную внешность, тот был чужаком. Глаз не замечал сходства, выделяя мелкие отличия - морщинки, жесты, тон голоса - всё отличительные признаки. Найнер ещё не составил мнения о Реде.