Имперский лекарь и банда медведей
Шрифт:
Данила замер, вглядываясь в темноту. Атакующий медведь очень быстр. А на улице, перед домом, стоит не ожидающий нападения Арслан. Он ослеплен светом собственной керосиновой лампы и опасности из темноты не заметит. И Перышко ослеплена.
Как часто бывает в мгновения неожиданной опасности, время замедлилось и потекло вязко, как кисель.
«Предупреди!!» – потребовал Мышкин от Марыськи.
«Не получается!».
Данила падает на колено и поднимает винтовку. Пока вглядывается глазами, не через прицел. Пока медведя не видно.
Схватка с первым зверем прошла очень быстротечно, как это часто бывает с удачными засадами. Может, секунд десять. За это время второй демон успел быстрым шагом дойти до улицы, на которой стоял дом начальника станции.
«Я – ближе!» – демоница делает короткий разбег и шагает с крыши. Ее узкие крылья расправляются, перья по бокам хвоста растопыриваются в стороны. Широкая лента оперенного хвоста принимает на себя большую часть веса. Марыська плавно скользит вниз и вперед. Крыльями она не машет – она ж не курица какая, ее крылья – только для мягкого планирования по воздуху.
«Это она правильно, – проскакивает мысль у Мышкина. – Может, успеет приблизиться и использовать на демоне «растерянность» или «путы». Или предупредить наших».
Глаз замечает движение. Слева на улицу вышел медведь. В темноте его видно, как размытое большое пятно, если бы замер – и не заметишь. Зверь смотрит вдоль улицы. Прицел уже на нем. Демон разгоняется и длинными, хотя и грузными, прыжками несется вперед, к Арслану.
Выстрел!
Промах! Данила – неопытный стрелок, не догадался, что по такой быстрой цели надо делать большое упреждение, чтобы попасть хоть куда-то. Пуля попадает за медведем, в поленницу.
Но и так неплохо. Выстрел привлекает внимание Арслана, а стук пули в дерево и грохот поленьев указывают, с какой стороны опасность. Он падает на колено, ставит на землю лампу и вскидывает ружье.
Пока Данила перезаряжает свою трехлинейку, Арслан начинает стрелять. Первый выстрел – прицельный, но в мозг он не попал. Дальше – быстрая стрельба почти не целясь. Пока Данила передернул свой затвор один раз, крестник выпустил пять пуль. Конечно, «Винчестер» – это не трехлинейка, и уж тем более не берданка. Но двенадцатый калибр – это двенадцатый калибр. Движение атакующего зверя замедлилось.
Выстрел с чердака – Перышко попыталась бить прицельно в голову.
«Я держу его «путами»!» – восторженный вопль Марыське в голове.
Данила. Выстрел в тело, под переднюю лапу, в область сердца. Попал. Туша завалилась набок.
У Арслана ружье разряжено, он его бросает.
Перышко стреляет еще дважды.
И Данила стреляет, прицельно в голову, сейчас медведь недалеко от горящей лампы, его неподвижный силуэт хорошо виден.
Арслан достает пистолет. Подходит. Стреляет. Машет руками.
Всё. Можно расслабиться.
* * *
Марыська еще до приземления, в полете, успела отожрать энергии у умирающего демона. Он был переполнен силой, так что ей досталось немало, хотя большая часть и развеялась без пользы. Собственно, из-за стремления отпить энергии она и бросилась вперед. Ну, и чтобы помочь Хозяину, конечно. Когда желания и обязательства требуют одного и того же – решения принимаются легко и мгновенно.
Первой мыслью, наведавшейся в голову Мышкина, когда он понял, что опасность миновала, стала мысль о том, что сейчас Марыська в своем демоническом облике появится в кругу, освещенному керосинкой Арслана, и ее увидят местные, подглядывающие в щели между ставнями или через приоткрытые двери. И потом придется доказывать Святому Суду, что он не виновен в содействии демону, а если и содействовал, то вины тут нет, потому что демон полезный… Такого прецедента в судебной практике еще не бывало, и Данила не стремился опробовать его на своей шкуре.
«Марыська! Бегом обратись в собаку!» – потребовал он, когда мысли о святошах пробежались по его мозгу.
«Хозяин… а можно я сначала приземлюсь?» – в ответе демоницы послышалось смущение.
Данила удивился. Казалось бы, столько всего произошло, а Марыська всё еще скользит в своем плавном полете с крыши депо. На самом деле схватка со вторым демоном заняла всего пару секунд. Ну, не пару, может – пять.
«Можно. Но на свет в родной форме не выходи».
Еще несколько секунд – и в круг, освещенный керосинкой Арслана, выбежала белая собака.
* * *
Теперь, когда Данила четко видел Марыську, он легко мог обмениваться с ней мыслями, а она – с Перышком и Арсланом.
– Там, где есть два демона, может быть и третий, – передал Мышкин своим. – Не расслабляемся.
Перышко оставалась на чердаке, ее видно не было. А Арслан встал, глядя в сторону депо. Ждет команд. Ждет, а заодно пихает в трубчатый магазин своего «Винчестера» патроны взамен потраченных.
– Марыська, собакой пробегись по поселку, осторожно посмотри, нет ли других медведей. Остальные остаются на своих местах.
Собака убежала в темноту. Арслан ушел в дом, и керосинку свою унес. Стало темно и неподвижно.
Медведей в поселке больше не оказалось. Как только Марыська это выяснила, все охотники пошли спать.
* * *
Утром, сразу после восхода, приезжих разбудил негромкий гомон. Местные толпились около туш медведей, переговариваясь вполголоса. В их разговорах присутствовала тихая истеричность – перед ними лежали туши зверей, которые в последние дни наводили ужас на весь поселок.
«Сколько веревочке ни виться, а конец будет», – злорадно улыбались мужики.
«Жуть какая!» – ахали девицы, хватая от испуга парней за руку.
Бабы крестились и шептали молитвы.
Мышкин вышел на крыльцо. Местные стали ему кланяться в пояс, благодарить.
Данила подошел к тушам. Осмотрел их внимательно при свете дня. Его волновало – точно ли демонов убили, или у них был шанс сбежать из погибающих тел.
У первого медведя, он был не таким уж большим, среднего размера, след от его пули нашелся прямо в затылке. Это когда зверь на лестницу, на чердак, собирался кинуться – так удачно попало. Повезло просто – присел бы он глубже перед прыжком, или прыгнул чуть раньше – и пуля вошла бы в другое место. Потом ему, конечно, Перышко еще две пули в голову вогнала, но погиб он от первой. Погиб сразу, демон вырваться не мог. И это замечательно.