Имперский ястреб
Шрифт:
– Капралы все целы?
– Все! Только Хамар куда—то пропал. Среди убитых нет, среди живых – тоже, – прихрамывая, ко мне подошел Бил.
– Что с тобой?
– Ерунда, ногу слегка подвернул…
Так, Сайма, Добба, Йока, Давина и Зарайю я уже видел. Охромевший Бил здесь. Вон Эцони, чуть поодаль Флиннел О’Халлигат вытирает клинок о край рубахи мертвого разбойника… Лютый, как всегда, поблескивая белозубостью мерзкой ухмылки, стоит в картинной позе, крутя в пальцах стилет… Мастер Триммлер сидит прямо на песке, до блеска начищая лезвие топора… Точно, нет Хамара. Что ж, подождем.
Но прежде следовало заняться живыми. Десять солдат были ранены. По счастью, девять из них легко, и содержимого моего мешка, который Дрианн насилу разыскал на месте бывшей стоянки, хватило, чтобы привести парней в порядок. Относительный, конечно. Но хотя бы я сумел снять боль и заставить раны начать затягиваться. Билу растер ногу знаменитым дядюшкиным зельем, за которым к нему бегал весь квартал. Вскоре капрал перестал хромать. А вот тому парню, которому болтом пробило бедро, помочь я уже не смог. Солдат истек кровью и отправился в Счастливые долины…
Себя я вылечить тоже так и не сумел. Голову—то растирать мазью бесполезно, она же – кость! Выпил какой—то общеукрепляющей гадости на травках.
Хоронить ребят в песке мы не стали – ветер любит перегонять барханы туда – сюда, как говорит Салим. Останутся тела неупокоенными… Хватит с этой пустыни призраков! Кстати, возможно, души карачин теперь присоединятся к их беспокойному сонму. Но тут уж ничего не поделаешь – мы не пожелали тратить силы и оставили разбойников гнить под солнцем.
– Шакал доест! – высказал здравое предположение вылезший откуда—то из—за бархана проводник и с удовольствием пнул один из трупов.
– Смелый, что ли? – съехидничал мастер Триммлер. – А раньше—то где был?
– Салим – нэ воин! – оскорбленно взвизгнул тот. – Салим башка подставлять нэ будэт!
– Ага, только наши башки казенные! – хмыкнул Бил и вдруг задал интересный вопрос. – Ребята, а чего они вообще на нас напали, душегубы эти? Видели же, сотня здоровых мужиков, при оружии.
– Может, они просто дураки? – задумчиво протянул Сайм. – Думали, справятся…
Поведение карачин действительно нельзя было назвать разумным. Кроме того, ну, что можно взять с солдат? Оружие да амулеты…
– Слышь, лейтенант, – прошептал мне на ухо Зарайя, – а ты когда с Салимом расплачивался, мешок—то свой широко раскрывал?
Да, разгадка лежала на поверхности. Без малого двести паунсов – хороший куш для этой нищей земли. За него можно было и рискнуть.
– Что делать будем? – так же тихо спросил я.
– Да что… без него нам отсюда не выбраться. Я сам дальше Негани не бывал, ребята тоже. Он наверняка сообщил им еще перед выходом. Может, у него родственник какой среди разбойников был. Присмотрим, пугнем его как следует. Пусть живет пока.
Погребальный костер сложили из колючек, усиливал его Дрианн. Я после такой встряски от столкновения моего заклятия с враждебной волшбой мог разве что помочь советом. Ничего, мальчишка справился.
Хамар так и не появился. Я решил, что пора отправлять ребят на его поиски. Обшарили все, наверное, майлах в двух вокруг.
– Нет его нигде, лейтенант, – доложил Сайм. – Решай.
Трудно это было. С одной стороны, Хамар, помнится, меня не бросил, напротив, выбил из Дрианна сведения обо мне и примчался на выручку. С другой – долго находиться в одном месте означало подвергать роту неоправданному риску. Неизвестно, кто еще из малосимпатичных обитателей пустыни появится здесь и сочтет нас подходящей пищей, или лица наши ему не понравятся. Мы провели в бесплодных поисках почти весь день.
– Пошли, – решил наконец я. Нужно было хотя бы убраться подальше от места побоища, от которого уже исходил душный запах, привлекший подозрительно крупных шакалов. Видно, еды в пустыне у них хватало.
Меня взгромоздили на коня, и рота двинулась дальше, в глубину неприветливой Пустыни призраков…
Больше ничего такого не произошло, да мне и того вполне хватало. Нет, призраки, конечно, явились вместе с закатом, но мы теперь встретили их во всеоружии. Кто глаза шаджабом завязал, кто просто зажмурился. Уши позатыкали. Я, понадеявшись на амулет, обошелся без этого, просто старался не обращать внимания на мельтешащий хоровод. Но самую серьезную атаку предприняли Добб с мастером Триммлером, которые очень артистично исполнили гномью свадебную песню. Причем подошли к этому с душой, выделывая ногами сложные антраша, сопровождая выступление залихватским присвистом и лихими притопами. Призраки вынуждены были отступить, а мы устроили привал.
– Мурр—Мрак! – именно так приветствовал меня лорд Феррли, явившись из темноты, когда все, кроме часовых, уже спали. – Что же вы, барон, творите? Рисунок заклятия перепутали, лошадей изуродовали, шамана, и того опередить толком не сумели!
– Взяли бы да помогли! – сердито буркнул я. Впрочем, досада моя была скорее адресована не Бродяге, а себе, любимому. Прав демон, тысячу раз прав!
– Не мог отлучиться, – кратко отозвался кот. – Большое поступление новых душ. Землетрясение в Журжени, волна бунтов в Андастане, и, кстати, ваши карачин недавно подоспели. Весь Мрак в работе, но сейчас уже разобрались, кого куда, и мне удалось улучить пару минуток.
– Всего пару минуток? – расстроился я.
– По времени Мрака, любезный барон, – лорд Феррли то ли чихнул, то ли рассмеялся по—кошачьи. – Ну, оставим это. Я к вам с весточкой от мастера Генериуса.
О, это даже интересно! Старый хрыч соскучился по своему непутевому воспитанничку?
– А вы можете с ним видеться?
– Мне совершенно безразлично, в какую точку вашего мира выходить из Мрака. Итак, барон, мой дорогой друг передал вам: вы наконец должны заняться магией всерьез! Иначе вам не выжить.
Совет был сколь мудрый, столь же и бесполезный. Как мне, скажите, учиться без наставника? Видно, дядюшка среди своих книжек слегка выжил из ума. Я даже немного разозлился и ехидно осведомился:
– А кто желает мне смерти, он, случайно, не передавал?
– Я ведь объяснил вам, барон, – укоризненно сказал демон, – что не волен открыть истину. Вериллию покровительствуют мои господа, значит, и его слуге – тоже. Все они там одним зельем мазаны… Мое предательство повлечет за собой гибель. Я не могу нарушить Посмертную клятву.