Импульс. Впусти меня в свою душу…
Шрифт:
И да, я её обожаю. Пожалуй, она единственный жизнерадостный человек в нашем нарисованном семействе.
В её ведении был небольшой, среднестатистический, салон красоты, небольшая квартирка в центре и ворох поклонников, несмотря на её сорок семь лет. Она была замужем уже два раза и до сих пор пребывает в поиске.
— Я приехала пару часов назад, не успела позвонить. Как ты?
— Таки прекрасно. Я очень жду тебя в гости и желательно сегодня же вечером! — от тона, который не терпит отказа, стало смешно.
— Хорошо. Через час прибуду, как раз вещи разобрала, — согласилась я, — Что предпочитаешь к задушевной беседе и обнимашкам?
— Жаркого латиноса, танцующего бачату, — не задумываясь, ответила она, — Но и тортик с вишенкой на макушке подойдёт.
Тетя Роза хоть и была еврейкой на какую-то часть, имела отличный характер, присущей близкой подруге, с которой ты и в огонь и в воду. Её ни капли не волновали еврейские праздники и обычаи, лишь некоторые, а вот те словечки из иврита, изредка проскакивали в её речи, что меня несказанно веселило. Однажды, она меня даже учила им… давно когда-то, до того момента, как они разругались с матерью и родная тетка стала нежеланным гостем в нашей семье. Для всех, кроме меня.
Закончив разбор немногочисленных вещей, собрала мелочь в небольшой рюкзак и вышла из комнаты, вновь окунаясь в музыку в наушниках.
Глава 3
***Рафаэль
— О! Да я глазам своим не верю. Соколов, ты ли это? — ехидно протянула Клавдия Никифоровна, спуская указательным пальцем очки на кончик носа.
— Я, Клавдия Никифоровна, — выдавив лучшую улыбку, кивнул ей в ответ, поправляя сумку на плече.
— И каким же это тебя ветром снова занесло к нам?
— Попутным. А вы, Клавдия Никифоровна, смотрю, с каждым днем всё больше и больше хорошеете, — ответил ей, не скрывая сарказма, и был удивлён, когда бабуля приняла мои слова за чистую монету, подтверждением которой был едва заметный, проступивший на морщинистых щеках, румянец.
Насколько я помню, бдительная баба Клава не пускает загулявшихся подростков после двенадцати ночи, аргументируя это:
— Где шлялся, туда и иди! — занятная бабка и очень веселит своими советскими замашками.
Существует один огромный и жирный плюс в правилах этого общежития. Как бы смешно и нелепо это не звучало, но и парни и девушки жили вместе. Тут не было разделения на мужской и женский корпуса, если не считать туалетов и душевых.
Окидывая взглядом длинный коридор, что ни капли не изменился за год даже по цвету, ловко огибая молодежь, уверенно шел к двери, цифры на которой гласили «100». Здороваясь попутно со старыми друзьями, которых давно не видел и, стреляя глазами на первокурсниц, почти дошел до своей двери. Даже не успел сгруппироваться и сориентироваться, как дверь, комнаты напротив, распахивается и меня почти сбивает с ног грозная фурия. Хотя, признаться, я даже лица её рассмотреть не успел. Единственное, что бросилось в глаза и четкой, яркой, картинкой запечатлелось в памяти, так это огненно-рыжие волосы, длина которых скрывала спину девушки. Ослепляющие вспышки пламени в волосах — это было последнее, что я увидел.
— Шлемазл! — бросила она мне, даже не удостоив поворота головы. Мчалась вперёд, ловко огибая нерасторопных студентов, затыкая уши голубыми капельками наушников.
Растерялся на миг, но всё же бросил в ответ:
— Глаза разуй! — хотя догадывался, что за музыкой в ушах, она меня уже не слышит.
Вошёл в комнату уже раздраженным. Не успел даже вещи распаковать, а настроение уже испортили.
— Привет, я Григорий, можно просто Гоша, — я завис, глядя на «просто Гошу».
Высокий и худой, как трость, с полным беспорядком на голове. Спустил взгляд ниже. Тонкая футболка, похоже, доставшаяся от деда, висела на нём, как чехол от танка на мелкой «Оке». Худые ноги, а я даже не представлял, что человек-цапля всё же существует, торчали из-под коротких шорт.
Господи боже, откуда ты, чудо-юдо?!
— Рад за тебя, — кивнул ему и направился к своей кровати.
Сосед уже успел разобрать вещи и даже слегка обжиться. А я, бросив сумку, куда в угол, уселся на кровать, упираясь спиной в стену, с твердым намерением проштудировать интернет.
Куча «лайков» в инстаграм, пара глупых писем, с предложением познакомиться на фейсбук и прочая глупость, что так лелеет моё самолюбие.
Кто же такой «шемазл»?… Или «шмазл»?… Или как там она сказала?
Ввёл в поисковой строке и, по мере листания страниц информационных сайтов, закипал всё сильнее.
Значит неудачник? Значит нелепый? Да?… А вот то, что запомнилось больше всего — «полное счастье», как, дословно и доКавычно, гласило на сайте. Да-да, гребаные кавычки и были тем самым… полным… в общем, сарказм во всей его красе.
***Катарина
— Таки добралась до меня! — воскликнула тетя, распахивая настежь дверь.
— Я тоже рада тебя видеть, Роза! — ей богу, эта женщина своим позитивом снесёт все преграды на своём пути.
После крепких объятий прямо на пороге квартиры, она ловко подпихнула меня в гостиную.
— У тебя совсем ничего не изменилось, — кивнула ей, осматриваясь в комнате.
Всё, как и раньше. Минимализм и светлые тона во всей своей красе. И это великолепие щедро сдобрено многочисленными статуэтками слонов, которые она коллекционировала.
— Пошли чай пить, расскажешь, как поживает твоя чокнутая семейка, — приободрила она меня, указывая рукой на кухню.
Розу хватило на первые двадцать минут моих рассказов.
— Всё, таки хватит, — отмахнулась она от меня, словно от мухи, — Не желаю больше и слова слышать про этих горе родителей, — сообразив, что сказала лишнее в присутствии их дочери, хотя мне было всё-равно, она вовремя спохватилась, — Нет, я, конечно, не оспариваю их методы воспитания, всё же ты выросла хорошей и умной девочкой, но порой твоя мать ведет себя отвратительно, потому что мнит себя тем, кем она не является, а отец твой мямля, позволяет ей всё. Дернул бы пару раз за юбку, прижал бы ей зад, и всё было бы хорошо.