Имя мое легион
Шрифт:
Все это самые обычные родимые пятна, пигмент на коже, у одних больше, у других меньше. Вон у комиссара Соси Гильруда не то что пятно, а весь бок черный, как у негра. Хорошо, что Сося не родился в средние века. А то поджаривался бы он на костре инквизиции.
Фома Неверный пробежал глазами по писаниям Роберта Хинка, настоятеля церкви в Аберфойле, который в 1691 году в своем трактате «Тайное содружество» писал так:
«Печать дьявола у женщин ставится чаще всего в самых укромных местах – на груди или половых
«Тьфу, черт! – подумал Борис. – На груди – опять совпадение».
Значит, с такой меткой на груди в средние века Нина тоже попала бы на костер. Хорошо, что она родилась в 20 веке, когда миром правит не папа Иннокентий Восьмой, а добрый папа Фрейд.
Быстро летит время, а особенно когда люди влюблены. Нужно было уже готовиться к отъезду, и Борис предложил Нине переговорить с родителями. Но она решила, что лучше сделает это сама.
– Приезжай завтра к нам на ужин, – сказала она. – Там мы все и обсудим.
В переулке Энтузиастов атмосфера была немножко напряженная. Милиция Ивановна накрывала стол к ужину и старалась не смотреть по сторонам. Акакий Петрович, как обычно, дремал в своем продранном зеленом кресле, зажав в кулаке баночку с пилюлями против меланхолии.
В ожидании ужина Нина поманила жениха в свою комнату. Ту самую, которая раньше запиралась от него так тщательно, словно там мастерская фальшивомонетчиков. Закрыв дверь, Нина села на кушетку, поджала под себя ноги и сразу приступила к делу:
– Я люблю тебя, Борькин, и хочу быть твоей женой. В этом нет никакого сомнения. Но перед этим нам нужно еще о многом поговорить…
– О, конечно, – согласился жених.
– Так вот… Первое… Перед тем, как жениться на мне, ты должен считаться с возможностью развода.
– Откровенно говоря, об этом я не думал.
– Так вот, подумай.
– Но почему?
– Я очень и очень требовательна к себе и моему мужу. И может быть, мы не сойдемся характерами. Теперь второе. Как ты думаешь обставить свою… или, скажем, нашу квартиру в Вене?
– Ну, это мы решим совместно.
– Хорошо. Как насчет спальни?
– О, на этот счет не беспокойся. В Вене есть прекрасные двуспальные гарнитуры.
– Вот этого-то я и боялась. Ни в коем случае! Категорически!
– Но почему?
– Это ужасно безвкусно! И старомодно, и непрактично. И вообще глупо. Кроме того, я люблю свободу.
– А как же ты хочешь?
– Сделаем в смешанном стиле. Модерн!
– То есть?
– Так, чтобы спать в отдельных комнатах. И будем ходить друг к другу в гости. То ты ко мне, то я к тебе. Как все культурные люди. Понимаешь, чтобы у нас была свобода. Во всяком случае, на первое время. А там посмотрим.
Пока Нина планировала их будущую жизнь, жених сидел рядом и любовался ею. Вот оно, так близко: высокая девичья грудь, тонкая талия, полные красивые ноги и тяжелые бедра здоровой самки. Ни много, ни мало. Как раз то, что в искусстве называется каноном. Не женщина, а богиня. Нежная шея в вырезе белой блузки и такая холеная, почти прозрачная кожа, которую так хорошо целовать. Да, лучшего не найдешь. И все это теперь его. И он опять чувствовал себя любимцем богов.
– Теперь третье, – продолжала богиня. – Я не хочу быть просто домашней хозяйкой. Я хочу еще поучиться и поработать. Поэтому я не хотела бы сразу иметь детей. Ну, скажем, первые три года. Как насчет этого?
Любимец богов пожал плечами:
– О таких подробностях я, признаться, не думал. Обычно женщины первые хотят детей. А мне в общем не к спеху.
– Вот и прекрасно. Тогда подождем лучше годика четыре-пять. Ведь у большинства людей дети получаются просто потому, что они не, знают, как этого избежать. Но мы-то люди культурные.
– Хорошо, – сказал любимец богов. – Теперь у меня один вопрос. Через неделю я должен улетать. Как ты?
– Так быстро я не могу. Сначала мне нужно вылечить папку. Иначе он тут один с ума сойдет. Потом мне нужно еще разделаться с работой. Я приеду позже.
– Но тогда нам нужно зарегистрироваться.
– Зачем? Мы сделаем это в нашем посольстве в Вене. Это будет даже оригинальней. Но, имей в виду, пока мы не зарегистрируемся и пока ты не устроишь квартиру, как полагается, жить я с тобой не буду. Ведь княгиня Лиза с мужем тоже в Вене. На первое время я остановлюсь у них.
– 0-ох, – вздохнул любимец богов. – Опять эта чертова княгиня Лиза.
Потом они стали обсуждать, как будет выглядеть их будущая квартира. Вдруг богиня встрепенулась:
– Да, самое главное чуть не забыла. Я еще хотела бы изучить другую специальность.
– Какую?
– Искусственное осеменение…
– Что-о-о?
– Что же тут такого особенного, – мягко улыбнулась богиня. – Это теперь очень модно – искусственное осеменение животных.
– Так ты что, хочешь стать зоотехником?
Нина только приоткрыла ротик, чтобы ответить, как дверь распахнулась, – и на пороге появился Акакий Петрович. Все это время он подслушивал под дверью и теперь решил, что этот разговор пора прервать.
– Нина, тебя мама зовет, – сказал он.
Выпроводив дочь, Акакий Петрович посмотрел на своего будущего зятя меланхолическими глазами и, как печальный Пьерро, просительно потянул его за рукав:
– Борис Алексаныч, и моя жена, и я сам, не говоря уже о Нине, все мы вас очень любим. Но… не забирайте от нас Нину…
– Акакий Петрович, но ведь она уже не ребенок.
– Да, но для нас она еще ребенок… Единственный ребенок… Единственное содержание жизни. У вас еще вся жизнь впереди, а нам, старикам, немного осталось. Подождите еще годик… Только один маленький годик…