Имя палача
Шрифт:
– Вы живете в прошлом, господин Аттамах.
– Меня не переделать.
Седовласый Аттамах забросил ремень своей увесистой фляги на плечо и неторопливо побрел вверх по склону зеленого холма. Горячий ветер развевал полы его грубого серого плаща. Глядя в спину старика, Маттер поймал себя на мысли, что тот похож на усталого паломника, возвращающегося с молебна. Он знал этого человека почти с далекой своей юности, и всегда Аттамах готов был прийти на помощь в любой сложной ситуации. Сейчас Маттеру снова требовался его совет, и князь раздумывал над тем, как подобрать нужные слова, уж больно щекотливым выходило это дело.
Дойдя
– Поднимайтесь! – крикнул Аттамах. – Здесь можно говорить спокойно, не терзаясь проклятой жарой.
– Я думаю, будет шторм! – ответил снизу Маттер.
Он присел на траву у ног старика, набил трубку, но закуривать не стал, вертел в руках золотой цилиндрик газовой зажигалки. Аттамах, не глядя на князя, очень аккуратно наполнил своим удивительным вином два кожаных стакана и поставил их на край камня.
– Нынче вы немногословны, Маттер, – заметил он. – Что гнетет вас, старый друг? Вы хотите говорить, но не доверяете самому себе?
– Я не знаю с чего начать, господин мой, – вздохнул князь.
– Ой, бросьте. Я помню вас еще мальчишкой, и уже тогда в ваших глазах я видел огромную решимость… Глаза человека говорят о многом, Маттер.
– Для тех, кто умеет в них читать, о наставник… Что же до моего дела: видите ли, совсем недавно я случайно столкнулся с одной из неприятных историй, случившейся несколько тысячелетий назад. История эта из тех, о которых пока незачем знать простым людям.
– То, чего я стараюсь избегать, – со вздохом кивнул Аттамах. – Но я – это я, а вас Нити Судеб ведут по дорогам непознанного: так предписано свыше, и сделать тут ничего нельзя. Поделитесь со мной своей тревогой, уверен, вместе мы найдем начало пути. А дальше вы, как всегда, пойдете сами.
– В то столетие, когда на нашей планете орудовали Ловчие, на одном из островов Пенного Клыка произошла битва, способная вызвать изумление даже у многих знающих. Я имею неоспоримые доказательства того, что здесь сражалась одна из Карающих Матерей. И более того, – Маттер прерывисто вздохнул, – там, на острове Тар, пали ее роботы-монки, а сама она, не имея возможности покинуть планету, отправилась в странствия, чтобы впоследствии стать одной из богинь пеллийского сонма.
Аттамах изумленно распахнул глаза и посмотрел на Маттера; князь увидел, как заиграли желваки.
– Я слышал, что Карающие Матери имеют силу до сих пор, – очень тихо произнес он, – и хорошо, что далеко, очень далеко отсюда.
– Это еще не все, о наставник. В нашем мире появился некто, крайне интересующийся этой мрачной историей. И он, насколько я понимаю, обладает ресурсами для того, чтобы прояснить какие-то ее детали. Какие именно – мне пока неведомо, но ясно, что его действия могут перевернуть многое.
– И вы предполагаете, что этот «некто» – не человек?
– Вы, как всегда, правы, господин мой. Мне нечем подтвердить мои подозрения, однако и забыть о них я не могу. Я пеллиец и я Посредник – сейчас это ужасное сочетание. На Таре находится могильник, в котором захоронены поврежденные монки Карающей Матери. Могильник почти полностью разрушен, и добраться до нижних ярусов без тяжелой техники немыслимо, там пришлось бы рыть гору… Однако я уверен, что дело это будет иметь продолжение, и возможен большой шум, последствия которого могут завести нас далеко. Этот «некто» ищет ее имя и ради этого имени готов на многое.
– Имя?! – скривился Аттамах. – Имя Карающей Матери?
– Да, имя той, что опустилась на остров Тар, чтобы убить группу Ловчих, которые исследовали его недра. Мы с вами не можем знать, что ему в имени наемной убийцы, но, по всей видимости, дело это очень серьезное. Те, кого он послал на Тар, искали именно имя Карающей, упрятанное где-то в древнем подземелье. Выжили они или нет, мне неизвестно, я не имел времени выяснить это, хотя предполагать сейчас могу что угодно. Гора рухнула в результате взрыва, его посланники оказались завалены, однако я не имею понятия, что находится внизу, в лабиринте давно заброшенной шахты.
Аттамах покачал головой. На лбу его появились морщины тяжкого раздумья, глаза прищурились.
– Тысячелетия для нас – вовсе не то, что для других, – медленно произнес он. – Мы живем сегодняшним днем, совершенно не думая о будущем, а для кого-то будущее определяется событиями, которые могли произойти целые эпохи тому назад. Нам кажется, что прошлого нет, а оно, наоборот, определяет те самые Нити, уйти от которых не дано никому. Имя Карающей может нести в себе информацию, за которую кто-то готов отдать многое. И оно же способно завязать в узел Нить нашего мира, а возможно, даже и порвать ее до срока. Вы правильно сделали, обратившись ко мне, князь Маттер. Как вы знаете, Смотритель Торга у нас – старый Итто, а он всегда дружелюбен с представителями нашей расы, и не только как гость на этой планете, а как разумный, помнящий о величии наших далеких предков. Идемте в лагерь, думается мне, он должен знать обо всем этом.
Теперь пришел черед удивляться Маттеру. Господин Итто, представитель огромной Империи Виртай, редко являлся на Торг, и почти всегда его присутствие обозначалось лишь краткой речью во время церемонии открытия – все остальное время он проводил в своем шатре, куда иногда приходили торговцы. Маттер знал его лишь постольку-поскольку, так откуда же было знать его Аттамаху?
– Мы познакомились с ним очень давно, – пояснил старик, глянув на князя. – Так давно, что и вспомнить об этом бывает странно. В те времена он очень интересовался нашей культурой и не пропускал ни единого Торга. Он часто просил достать ему старые книги, разных стран и разных эпох. Потом его жизнь сильно изменилась, но поверьте, Итто остается нашим верным и преданным другом. Он поможет.
Маттер согласно кивнул. Аттамах смотал свое кожаное покрывало, снова сунул его куда-то под плащ, и они быстро зашагали вниз по склону горы. Лагерь Торга находился правее, за рощицей низкорослых деревьев с удлиненными бронзоватыми листьями. Остров Банлун-Дарран, на котором часто происходил Торг, был необитаем. Пятьдесят лет назад извержение подводного вулкана смыло часть берега, уничтожив поселки нищих рыбаков, и владыка архипелага Урран, куда входил несчастный островок, не желая более слышать стоны своих подданных, наложил на все три острова Банлун жесточайшее табу. С тех самых пор к Банлун-Даррану не подходило ни одно судно, что и сделало его местом, удобным для Торгов.