Имя твое – номер
Шрифт:
– Он состоит в штате федеральной структуры. Гастроли, выставки, ярмарки, прочее артдерьмо мимо него не проходит. Он контролирует эту сферу в Израиле, имеет надежных партнеров в России, Украине. Кличка – Голограмма. Для него мы выкрали из чикагской коллекции очень ценную картину Дороти Теннант, ее еще называли леди Стэнли, «Смерть Амура». Она написала ее в тридцать три года…
– Для кого Лазар заказал картину?
– Неизвестно. Размером всего двадцать три на тридцать три сантиметра, она стоит… – Розовский осекся, услышав шум в коридоре. И воспрянул духом, когда в дверь кто-то постучал.
Портье каждую минуту ожидал возвращения полицейского. Прошли полчаса. Его разбирало любопытство: еще ни разу в апартаменты не приходили самые незаметные, держащиеся в тени агенты управления спецопераций. С каждой минутой таяла уверенность в том, что объяснение агента о якобы телефонном звонке «доброжелателя», сообщившего о теракте, правдивое. Нет, здесь что-то другое.
И лишь несколько минут назад портье во второй раз вспомнил, словно встрепенулся, о дежурном детективе. Побеспокоить его в этот час было равносильно дернуть за купированный хвост дога. Под каким предлогом можно вторгнуться в его удобную смежную комнату? Мол, пришел агент управления спецопераций, интересуется клиентом. Так у него работа такая: бороться с терроризмом, угонами самолетов, похищениями людей, ограблениями банков, со всякого рода преступлениями в области компьютерных технологий. Эль Гордо (Толстяк), с соответствующей прозвищу челюстью, может порвать. Обоих. Ночного портье и агента. Кажется, есть такая книга – «Ночной портье», размышлял, все больше хмурясь, служащий, даже фильм сняли по этой книге. Там портье обнаруживает в номере мертвеца и тубус, набитый деньгами.
Реальная кровавая картина, промелькнувшая перед мысленным взором портье, подняла его на ноги. Он поспешил к детективу, нервно думая о том, в наморднике ли он. Он стукнул в дверь один раз, другой. На третий раз изнутри раздался рев. Портье, сморщившись, расшифровал: «Пошел в задницу!» Он рискнул еще раз стукнуть. Отойти от двери хотя бы на пару шагов означало спровоцировать детектива на длинный прыжок. Портье остался на месте, чем вогнал открывшего дверь детектива в ступор. Лет шестидесяти, с седым ежиком на голове, с устрашающими складками на бритом затылке, тот с минуту не мог понять, что происходит. Наконец он разлепил пасть:
– Решил поинтересоваться, как дела? Или ты подрядился пиццу разносить?
Портье посмотрел на часы.
– К постояльцу из номера восемнадцать пришел агент управления спецопераций. Вот уже полчаса он у него.
– И?..
– Я подумал, может быть, вы возьмете меня с собой, и мы вместе поднимемся на второй этаж. Неплохо бы вам вооружиться, детектив. У парня, который предъявил мне удостоверение, едва приметный акцент. При этом он чуть заикается.
– Вряд ли его акцент и икота исчезнут, когда я спрошу его кое о чем.
– Детектив, проснитесь! Речь идет не о простом парне. У него статус…
Эль Гордо сочно рыгнул, словно не спал последние шесть часов, а объедался жареными сосисками с пивом.
Он зашел в комнату. Вынул из ящика стола револьвер тридцать восьмого калибра, прозванный «бульдогом», который утонул в здоровой лапище бывшего полицейского. Портье засомневался, пролезет ли его палец в защитную скобу и доберется ли до спускового крючка. Набросив пиджак на плечи, детектив скомандовал портье:
– За мной!
Деревянные ступени лестницы трещали под его десятипудовым телом. Именно этот шум расслышал Розовский, а затем и Романов, увлекшийся расспросами, которые неизменно чередовались с его мысленными выкладками.
– Ни звука! – Романов покачал головой, предупреждая хозяина квартиры. – Стань на колени, руки заведи назад. – Видя колебания Розовского и его намерения нарушить тишину криком, он резко подался вперед и рубанул его ребром ладони в шею. Придав телу на кровати горизонтальное положение, Румын укрыл его одеялом, оставляя на виду голову. Как раз в это время в дверь постучали.
Костя в это время вспоминал, что его насторожило за эти короткие мгновения. Все началось с шума в коридоре. Кто-то очень тяжелый ступал медленно. Может быть, это шаги нескольких человек? Группы спецназа, полицейских? Нет. Спецы не шагают в ногу. Они передвигаются легко и бесшумно, напоминая гусеницу. И Романов не забыл этой тактики.
Он усмехнулся, увидев в глазок одного портье. Кто-то очень грузный скрывался справа или слева от него. Слева, определил Костя, поймав мимолетный взгляд портье на человека, стоящего от него слева.
Он заткнул пистолет за ремень брюк, одернул пиджак и открыл дверь.
– Да? – спросил он портье, нахмурив брови. – Разве я просил меня беспокоить?
Детектив решил, что пришла пора и ему выйти на сцену. Он сделал два шага в сторону, прежде чем Романов увидел его, а заодно полицейский кольт.
– Не двигайтесь, – предупредил Эль Гордо. – Я не знаю, кто вы, но намерен выяснить это. Я не гордый и в случае ошибки найду в себе силы извиниться. А пока что сделайте шаг вперед, опуститесь на колени и положите руки на затылок.
– Из какой ямы вы вылезли, детектив? Вы очень долго спали? У вас красные глаза. Вас успела пометить стая котов?
– Выходите! – проревел детектив.
Романов сделал шаг вперед. Тут же провел Эль Гордо прямой справа и апперкот на входе. После такой жесткой связки шансов устоять на ногах у детектива не было. Но он упал не сразу, а словно подумав, стоит ли падать. Затем ноги его подкосились, и он повалился набок.
Румын не стал доставать оружие. Кивнув портье, резко бросил:
– В комнату его, живо!
Портье схватил детектива за руки… и едва смог сдвинуть его с места.
– Когда я вернусь, он должен быть уже в комнате.
Романов неспешно направился по коридору, свернул на небольшую площадку и спустился на первый этаж.
Еще на входе его внимание привлекла газовая труба, проходящая по верхней части стены. Сорвав со стены огнетушитель, Романов ударил по трубе раз, другой, третий. Наконец труба лопнула вдоль сварного шва, и в помещение повалил газ. Романов вложил несколько бумаг в тостер и нажал на клавишу, включая его. Не оглядываясь, быстро вышел из апартаментов. Едва завернул за угол, как раздался сильнейший взрыв. Прежде чем загорелась бумага в тостере и воспламенила газовую смесь, газ успел наполнить коридор на втором этаже. Сила взрыва была таковой, что второй этаж вмиг остался без дверей и окон. Из образовавшихся проемов с грохотом вырвались огненные клубы. Они скоро сменились дымными завихрениями, и, казалось, огню не пробиться сквозь них, он не найдет кислорода, и тогда пожар пойдет на спад. Но это было только начало. Жильцы дома, открывая двери и окна, покидая горящее здание по пожарной лестнице, дали огню разгореться. Не прошла и минута, как апартаменты превратились в один огромный костер. Из эпицентра возгорания бил огненный столб. Это горел, врываясь из трубы, газ. И даже пожарные не могли отделаться от демонического чувства: что кто-то заливал огонь еще более жаркой огненной струей…