Имя Зверя. Том 2. Исход Дракона
Шрифт:
– Я отвечу на твой вопрос, мой добрый гном, как только соответствующие обстоятельства станут реальностью, – напыщенно провозгласил алхимик. – А пока что давайте шагать. Мы ещё перевал не одолели.
…Неяркое осеннее солнце щадило путников. Страшно подумать, что здесь делалось бы в разгар лета. Горные леса даже не думали редеть, тропа мало-помалу становилась всё уже и уже. Тонкая её нитка вилась вокруг серых скал, всё чаще и чаще пробивавших зелёное море вокруг. Невысокие горы Смарагда отличались крутыми склонами, внезапно открывающимися обрывами и коварными осыпями.
– Остров
– Сейчас увидишь, – вдруг изменившимся голосом сказал Ксарбирус. – Совсем чуть-чуть осталось, друзья. Чуть-чуть.
– Ага, точно, – выпрямился и замер гном. – Туточки оно. Дошли, государи мои.
– Куда дошли?! – яростно зашипела бывшая Гончая. – Может хоть кто-нибудь объяснить мне, что происходит?
– Ты сказала – где тут аномалия? – резко бросил алхимик. – Рядом. Только вот эту гряду перевалить. Только учти, там стоять на виду нельзя.
– Не учите учёную, милостивый государь командор, – хмыкнула Стайни и змейкой скользнула вперёд.
Тропа действительно упиралась в острый, словно нож, скальный гребень. Шипастые деревца исчезали, уступая место нагому камню.
– Ну и что тут так… – Бывшая Гончая одним движением подтянулась, враз очутившись на самом краю.
Очутилась – и замерла, лишившись дара речи.
Ей открылась широкая, идеально круглая котловина, окружённая серыми скалистыми гребнями, отвесно обрывавшимися вниз. Тропа и впрямь оказалась ловушкой, она вела в никуда, спуститься здесь было невозможно. Конечно, опытная Гончая смогла бы сползти вниз по гладкому камню, почти лишённому трещин или уступов, но что станет с остальными её спутниками? Без малого три сотни локтей нагой скалы им не одолеть.
А внизу, на ровном, словно стол, каменном основании, стояла башня. Иссиня-чёрная, она поистине казалась пятном подгорного мрака, невесть как оказавшимся на поверхности и не рассеявшимся от ярких солнечных лучей. Идеальная игла, она вздымалась вверх, пронзая недвижный аэр и вершиной словно царапая небеса. Почему-то с тропы её было не видно. Стайни даже отползла чуть назад, взглянула – ничего. Над острым кряжем – чистое небо да мирные, благостные облачка. Ты делаешь шаг вперёд, оказываешься на краю пропасти и вновь видишь чёрное чудовище.
О таких строениях часто говорят – она, мол, вырастала словно из самой земли. Но сейчас Стайни готова была поклясться, что ещё никогда не видела ничего столь же чуждого и ветрам, и светилу, и даже самим горам её родного мира. Смарагд мог служить ноори, он мог стать их домом, но это казалось принесённым откуда-то из иномировых бездн.
Острая чёрная игла стояла, чуть накренившись, чёрная броня оставалась непроницаемо-тёмной; ни единого блика, она словно совершенно ничего не отражала. Узкие окна были набросаны в беспорядке, совершенно хаотически, безо всякого видимого плана или смысла. Взгляд пытался угадать расположение этажей и, бессильный, признавал поражение – бойницы выглядели понатыканными куда придётся.
Основание башни окружал ров. Вернее, не ров, а самый настоящий провал, рукотворная бездна неведомой глубины. Во всяком случае, Стайни со своей верхотуры не могла рассмотреть дна.
К башне не вело никакой дороги, и входа заметно тоже не было. Равно как и подъёмного моста или чего-то в этом роде. Ввинченный в небеса острый чёрный шпиль, рог неведомого страшилища, высунувшийся из земных глубин, – башня совершенно не походила ни на что, виденное Стайни в пределах Мира Семи Зверей.
– А наклонили? Наклонили-то они её зачем? – услыхала она горячечный шёпот гнома. Брабер, припав к скалистому гребню, точно так же, как и она, таращил глаза, не в силах совладать с изумлением.
– Поздравляю вас, дорогие мои. – Мэтр Ксарбирус изо всех сил старался держать себя в руках. – Поздравляю. Вот тебе и «предательская тропа», Нэисс! Привела нас куда надо. Быстро и без хлопот. Итак, кто что может рассказать об этом… артефакте, представшем перед нашими взорами? Нэисс?
– Мёртвое… и живое, – помедлив, уронила сидха. – Там нет ничего растущего. Там жив только камень. И… очень, очень много силы. Я такое ощущала только в Храме Феникса, в аккурат перед тем, как там что-нибудь взрывалось. Ну, или портал открывался.
– Прекрасно. Камень, да ещё живой – это по твоей части, мой добрый гном. Итак?..
– Камень… живой… – Брабер не сводил взгляда с чёрной иглы. – Живой, да. Его не тесали, от скалы не откалывали. Вырастили. Потому что эту магию я чую, а вот чтобы железными орудиями трогали или чем ещё – нет.
– Отменные способности, сударь мой охотник за демонами, – усмехнулся Ксарбирус. – Понять вот так сразу, чем касались камня, – такое не всякому дано.
– Чем богаты, тем и рады, – обиделся Брабер.
– Что ты, что ты, напротив, – поспешил заверить его алхимик, пряча улыбку. – А ты, Стайни?
– Что может сказать простая Гончая, да ещё и бывшая? – пожала та плечами. – Рядом с такими мастерами тайной магии! Мне вот только интересно, мэтр, а дхусс-то сейчас где? Мы на башню эту пялимся, а что с Тёрном – забыли?
– Он там, – просто и безо всяких красивостей сказал Ксарбирус. – Он внутри, Стайни.
– Уже лучше. – Гончая упрямо сжала губы. – Тогда всё, что нужно, – это дать мне добраться во-о-он до того окошка. Как раз хватит протиснуться.
– Для начала спуститься бы неплохо, – сплюнул Брабер. – Фу, пропасть, – кивнул он на башню. – Кривая какая-то. У меня аж башка кружиться начинает.
– У меня тоже, – согласился алхимик. – Но Стайни права – надо как-то спуститься.
– Я бы погодила, – вдруг напряглась Гончая. – Смотрите, смотрите все!
На гладком, лишённом всяких признаков растительности камне, покрывавшем дно котловины, внезапно вспух жёлтый пузырь. Могло показаться, что это откуда-то сверху сорвалась громадная капля – однако нет, это набухал уже отлично знакомый путникам нарыв Гнили, и до них уже докатилась волна кисло-металлической вони. Набухал прямо на голых камнях, опрокидывая все законы и правила; от пузыря во все стороны разбегались трещины, и, присмотревшись, Стайни увидела ещё несколько таких же «паутин» – словно от удара чем-то тяжёлым. Значит, Гниль прорывалась тут уже не первый раз.