Инь, янь и всякая дрянь
Шрифт:
– Хочу творосок! – запрыгала Лена.
– Простите, – опомнилась пожилая дама, – у кого что болит, тот о том и говорит… Еще раз преогромнейшее спасибо. Может, когда встретимся, и я вам помогу.
– Вполне вероятно, – улыбнулась я и пошла домой.
В корзинке для грязного белья лежала куча рубашек Гри, я запихнула их в стиральную машину, установила программу «Без слива воды» и пошла за гелем. Если запустить полный цикл работы стиральной машины, центрифуга отожмет сорочки почти досуха и они превратятся в жеваные тряпки, поэтому
Стиральное средство и по виду, и по запаху убедительно имитировало шоколадный сироп. Мне стоило большого труда его не попробовать. Никогда не думала, что отдушки могут быть такими натуральными.
Посмотрев через круглое окошечко, как завертелся барабан стиральной машины, я соорудила себе несколько простых диетических бутербродов. Взяла батон, отрезала пару ломтей, намазала их сметаной (майонез я не употребляю, он слишком калориен), а чтобы придать сметане пикантный вкус, набрызгала на нее кетчупа. Сверху положила кусок ветчины, кружочки помидоров, ломоть сыра, шматок докторской колбаски, посыпала все зеленью, снова полила сметаной, подержала минуту в СВЧ-печке и съела, запив перекус бутылочкой лимонада. Конечно, надо было обойтись минеральной водой без газа, но она противная до невероятности!
Двух сэндвичей оказалось мало, и я соорудила еще один, на сей раз с консервированной сайрой. Потом подобрала мякишем масло из банки, открыла вторую бутылку лимонада и услышала телефонный звонок.
– Пиццу заказывали? – спросил женский голос.
– Нет, это ошибка, – ответила я.
– Как же так? – запищала тетка. – Размер кинг-сайз! Девяносто сантиметров на восемьдесят, трехэтажная, фирменная: шпроты, взбитые сливки и чеснок с изюмом.
Меня тут же затошнило.
– Уже везем, – верещала бабенка, – с вас тридцать тысяч рублей.
– За что? – растерялась я.
– Доплата за стриптиз – лепешку подает мальчик из клуба «Женское счастье». Ха-ха-ха!
– Коробков! – заорала я. – Ну просто с ума сойти… Как ты умудрился говорить женским голосом?
– Секрет, моя лебедушка. Ищо могу зверем реветь, лягушкой кукарекать и рыбой петь.
– Все! Ты мне надоел!
– Лады, покедова.
Из трубки полетели гудки. Я потыкала в кнопки.
– Реанимация! – гаркнул Димон.
– Зачем звонил?
– Вам Коробкова? Он лечится от депрессии. Раздобыл для Танечки ответы на все ее вопросы, разгреб лапами небоскреб из углей, сорвал крапиву, выщипал рыболовные крючки, порылся голыми пальцами в стекловате, а она…
– Дима, прости! Я устала.
– Ниче, – незлобливо ответил Коробков, – сам спать хочу. Так мне отчитываться?
– Давай! – воскликнула я.
– Начнем с милого Василия Сергеевича Ведьмы. Ты внимательно слушаешь? Имей в виду, профессор читает лекцию один раз, повторять материал не станет, не в школе сидите, в академии пехотно-космических наук обучаетесь, – закряхтел Коробков теперь голосом столетнего
– Что? – не поняла я.
Дима захихикал.
– Молодая ты… А я отличненько помню, как газета «Правда» писала: «Нет такой науки – генетика, а кибернетика – продажная девка империализма». Или, наоборот, генетика у нас дамой с панели считалась? Черт, надо побольше морковки есть, чтобы память взбодрить. Не поняла? Оживляй комп, я тебе документы на почту скину. Ежели появятся вопросы, звони дяде Стюарту, он поможет.
– Кто такой дядя Стюарт? – поразилась я, приводя ноутбук в рабочее состояние.
– Я, – тут же отозвался Коробков. – сэр Кентербебрийский, Стюарт восьмой Генрихович. Открылась почта?
– Да. Но от тебя пришло пустое сообщение! В нем нет текста!
– Охохонечки! В давнюю давнину работал я в одной фирме… – заныл Дима. – Ерундой занимался, людям помогал. В общем, инь, янь и всякая дрянь. Короче, звонит мне заведующий прачечной. Как сейчас помню, звали его изысканно: Петр Иванович…
– Дима, у нас компьютер не работает, ничего не показывает! – вопит он в трубку.
– Петр Иванович, перезагрузите машину, – отвечаю ему я.
Мужик спрашивает:
– Какую?
Я тактично поясняю:
– Большую, что перед вами стоит. Если внимательно по сторонам посмотрите, увидите ее непременно!
Через час он мне снова трезвонит с той же проблемой.
– Ничегошеньки не получается! Ваще не пашет, зря мы деньги на компьютер потратили, с ним одни проблемы!
А я и спрашиваю:
– Машину перезагрузили?
Слышу, он орет:
– Мишка, Петька, готово? Бросили последний мешок? – А потом мне сообщает: – Перекидали, а толку нет.
Тут стало мне любопытно, и я спросил:
– Петр Иванович, родной, какую тару вы там швыряете и куда?
А мне в ответ заява, полная негодования:
– Дима! Ты сам приказал большую машину, которая передо мной стоит, перезагрузить. Грузчики только-только все белье поперекидали, а комп все равно не показывает.
Тут я растерялся и с дури поинтересовался:
– А что перед вами стоит?
– «Газель», – отвечает, – с грязным бельем из больницы прибыла…
– Вот и скажи мне, чего с таким юзером делать? Я-то, наивняк, полагал, что он комп перезагрузит, а Петр Иванович с дури грузчиков пахать заставил. Вот и получилось: инь, янь и всякая дрянь. Эй, Таняха!
– Слушаю, – мрачно отозвалась я.
– Кликни внизу, в письме, там флажок есть. Ну?
– Получилось! – обрадовалась я.
– Молодца! Читай и восторгайся! – подбодрил меня Коробков.
Я уставилась в экран. Итак, что мы имеем?
Ведьма Василий Сергеевич. Служил в армии, учился в школе КГБ, стал работать в этой же организации, шел вверх по карьерной лестнице, был ранен, переведен в структуру МВД, спокойно дожил до пенсии по выслуге лет. Детей не имел, жена – Зинаида Сергеевна, до замужества Яковлева. В послужном списке одни благодарности и поощрения.