Иная суть
Шрифт:
— Ты сейчас говоришь про тот массив данных Ивана Демидыча, который вы залили мне, так как искины «Сварги» не могли работать с такими данными?
— Совершенно верно, командир. У меня просто сохранился тот архив. Пока я была искином, у меня не было возможности работать с этими данными…
— Можешь не продолжать, Эмилия, я уже всё прекрасно понял.
— Стась, а когда вы начнёте заливать этот древний язык мне? — нетерпеливо спросила моя племянница.
— Когда ты окажешься в медицинской капсуле, вот тогда и начнём, — ответил я с
Услышав сказанное мною, Тана быстро скинула свой пилотский комбинезон, и, никого не стесняясь, голышом юркнула в ближайшую медицинскую капсулу, закрыв её крышку.
— Командир, что вы сделали с Таной? За всё время нашего общения, она постоянно говорила лишь о кораблях и полётах. Никаких устремлений к изучению древних языков, я за ней никогда не наблюдала.
— Я с ней ничего не делал, Эмилия. Это всё проявилось после её увлекательного общения с одним нашим другом.
«Ну вот. Старого арахнида сделали крайним. Мне что… уже и пообщаться по душам ни с кем нельзя», — послышался ворчливый голос.
— Не ворчи, Палин. Я ведь не упомянул, что это с тобой было увлекательное общение, ты сам во всём признался, — сказал я улыбаясь. — Тем более, мне по душе такая перемена в поведении Таны и в её устремлениях, так что прими от меня благодарность.
«Ну тогда, я больше не буду ворчать…»
— Командир, перед началом заливки мнемомодуля, необходимо приготовить гранулы и чай. Массив образов общения получился очень большой. Я переживаю, как бы с Таной не произошло то же самое, что было с вами после заливки большого объёма информации.
— В таком случае, Эмилия, ты этот языковой мнемомодуль зальёшь сначала мне. Я привык уже к большим объёмам информации загружаемой мне в мозги, а уже далее, смотря по моему состоянию, определимся с временной характеристикой заливки языка Тане.
— Но вам же не рекомендуется сейчас что-либо заливать.
— Здоровье Таны для меня важнее всего, девочка. Так что будешь действовать, именно так, как я сказал. И даже не вздумай со мной спорить. Это приказ, Эмилия. Поняла?
— Так точно, командир.
— Вот и хорошо.
Я покинул медицинскую капсулу в том же самом состоянии, что было у меня раньше.
— Эмилия, ты почему не стала заливать мне этот древний язык? — спросил я старшего медика.
— Языковой мнемомодуль и массив образов общения вам залиты, командир.
— Тогда почему я не чувствую, что была заливка?
— Возможно потому, что данные древнего языка наложились на старый информационный массив, залитый вам ещё на Земле, когда вы нашли планетарный разведчик. Можете просмотреть данные медицинской капсулы, там подробно зафиксирована вся процедура заливки языкового мнемомодуля и большого массива с образами общения.
— Я верю тебе, Эмилия. Сколько времени я находился в капсуле?
— Три с половиной минуты, командир.
— Начинай заливку языкового мнемомодуля, девочка. Думаю, что пятнадцати минут должно хватить для
— А если времени окажется недостаточно?
— Вот тогда мы и будем использовать твои чудодейственные гранулы и мой горячий чай.
— Принято, командир, — произнесла Эмилия, после чего, решительным шагом проследовала к капсуле, в которой находилась моя племянница.
Спустя пятнадцать минут из медицинской капсулы появилась чем-то недовольная Тана. Она даже внимания не обратила на приготовленные нами две чудодейственные гранулы и кружку с горячим чаем.
— Как ты себя чувствуешь? — задала свой стандартный вопрос Эмилия.
— Как и раньше. Словно легла в капсулу, закрыла глаза, а потом сразу же их открыла снова. Скажи мне честно, подруга, вы мне древний язык пробовали залить или нет? — спросила Тана облачаясь в свой пилотский комбинезон.
— Конечно. Мнемомодуль успешно залит.
— Точно?!
— А зачем мне тебя обманывать? С чего у тебя такая странная подозрительность появилась?
— Просто, я пока не чувствую никаких изменений. Я верю тебе, Эмилия, но на всякий случай проверю, смогла ли я воспринять этот древний язык. Палин, пожалуйста, воспроизведи ещё раз ту запись с кристалла.
В помещении моего рабочего кабинета вновь напевно прозвучали переговоры женщины-пилота и мужчины-диспетчера.
— Благодарю тебя, Палин. Мне понятно сказанное, — также напевно, как на записи, сказала Тана и резко замолчала, осмысливая, что она произнесла свою речь на том же древнем языке.
— Ну вот видишь, подруга, у нас всё получилось. Ты не только понимаешь этот язык, но ещё и разговариваешь на нём, — сказала с улыбкой Эмилия, выводя Тану из лёгкого ступора.
— Раз всё хорошо завершилось, Тана, — сказал я своей племяннице, — то думаю, что нам пришла пора проследовать в центральную рубку управления крейсера.
— Конечно, Стась. Идём.
— Палин, ты бы сделал перевод этой перехваченной передачи, на языки доступные нашей команде.
«Это было сделано сразу же после снятия кодировки. Версии на языках мира Джоре и мира Арконы уже записаны мною на кристалл. Там же система дешифровки данной кодировки.»
— Благодарю ещё раз, друг мой, — сказал я забирая кристалл из считывателя своего пульта управления.
Когда мы с племянницей почти дошли до двери, меня окликнула Эмилия:
— Командир, разрешите мне воспользоваться медкапсулой, в которой была Тана? Пока там выставлен режим заливки мнемомодуля, я хотела бы тоже освоить этот древний язык.
— Ничего не имею против, Эмилия. Пользуйся. Потом прибудешь в рубку на «Ингард».
— Принято.
«Командир, мы вышли на орбиту четвёртой планеты. Скоростной корабль-разведчик ушёл в сторону второго спутника планеты», — доложил главный искин крейсера, как только мы с Таной появились в центральной рубке управления.