Иная терра
Шрифт:
У большого экрана в холле главного корпуса собралась целая толпа. Приближаться Стас не стал, результаты экзаменов абитуриентов психфака было видно и так.
Станислав Ветровский — 17 баллов, лучший результат факультета.
Марина Велагина — 12 баллов.
Ольга Антоненко — 12 баллов.
Виктор Мельков — 12 баллов.
Олег Черканов — 11 баллов.
Дальше Стас смотреть не стал. Порадовался за Олега — одиннадцать баллов это хороший результат. Еще больше порадовался за себя — первое место, лучший результат. Теперь надо
Сам Черканов обнаружился у стены. Он стоял, не отводя взгляда от табло, и был, казалось, еще бледнее обычного.
Подумав мгновение, Стас начал пробираться к знакомцу — поздороваться, поздравить.
Сердце колотилось, словно бешеное. Пальцы зло мяли проклятый листок — он специально приехал пораньше и одним из первых получил подробную распечатку результата. Все было сделано правильно, кроме одной ошибки в эссе по политологии и проклятого последнего теста. Тех самых трех ответов, подсказанных «добрым мальчиком» Стасом. И ведь еще поиздевался потом, после экзамена. Олега затрясло от ярости при воспоминании о том дне.
— Привет, я Стас, — светловолосый «помощник», невесть как ухитрившийся просочиться в дверь аудитории почти что сразу за Олегом, хотя тот и вышел одним из первых, протянул руку и улыбнулся.
— Олег Черканов, — протянутую ладонь молодой человек пожал, но настороженность из глаз не ушла. — Зачем ты мне помог?
— Как это — зачем? — искренне удивился собеседник. — Я мог помочь, а тебе нужна была помощь. Почему бы и нет? Хуже-то от этого никому не стало.
— Я могу обойти тебя по результатам, — возразил Олег.
— Ну, во-первых, я в этом не уверен, а во-вторых — даже если и так, то черт с ним! Лучше потом пожалеть о сделанном, чем всю жизнь переживать об упущенной возможности.
Они поговорили еще минут пять, потом светловолосый убежал, сославшись на то, что его ждут. Впрочем, Олег не расстроился — у него было не так много времени на то, чтобы подготовиться к экзамену по языкам.
Скрипнув зубами, он отогнал непрошенное воспоминание и попытался сосредоточиться на повторении времен в английском — но тут за спиной раздалось радостное: «Привет». Резко обернувшись, юноша увидел Ветровского.
— Поздравляю! Одиннадцать баллов, первая пятерка результатов — впечатляет!
Кинув на лицемера злой взгляд исподлобья, Олег попытался отвернуться — но избавиться от желающего насладиться победой негодяя было не так-то просто.
— Ты что, не рад?
— Чего ты хочешь, Ветровский? — сухо поинтересовался он, глядя в глаза собеседнику. — Поиздеваться пришел?
В первый момент Стас опешил.
— Ты чего?
Вместо ответа Черканов продемонстрировал распечатку результата.
— Ты специально подсказал мне неверные варианты, чтобы я не занял первое место на факультете. Одну ошибку в эссе простили бы, я бы получил двенадцать баллов, а то и все семнадцать — идеальных ответов ни у кого не было, я узнал. Но я повелся на твою «помощь», как последний
Пока Стас пытался осознать все услышанное, Олег развернулся, и быстрым шагом пошел к аудитории.
После экзамена настырный урод снова попытался подойти.
— Послушай, я же не специально! Я был уверен, что это правильные ответы!
Он обернулся и окинул Ветровского полным презрения взглядом.
— Я тебе неясно сказал? Отвали. Или ты влюбился и пытаешься так привлечь мое внимание? — в голосе явственно звучала насмешка.
Олег даже не подозревал, насколько ему повезло. Стас чувствовал себя виноватым, и только потому сумел сдержать первый порыв Стека — броситься на обидчика и бить до тех пор, пока тот не согласится на любые формы извинения, даже самые унизительные, вроде вылизывания ботинок.
— Ну и черт с тобой, — зло бросил светловолосый, отвернулся и пошел прочь.
Олег вздохнул с облегчением.
четыре дня спустя
Результаты вступительного экзамена по иностранным языкам, факультет психологии:
Олег Черканов — 17 баллов, лучший результат факультета.
Стас Ветровский — 12 баллов.
Молча изучив результаты экзамена, Стас направился в аудиторию. Его грызло нехорошее предчувствие — слишком уж многообещающе ухмыльнулся встреченный в коридоре Олег, и слишком уж нелюбимы им были точные науки, тестирование по которым начиналось через десять минут.
Чтобы успокоиться, он начал вспоминать разговор с Вениамином Андреевичем.
— Чего ты хочешь, Стас? Подружиться с ним? Вряд ли у тебя это получится.
— Нет, не подружиться. Я хочу понять, почему он мне не поверил и хочу, чтобы он не держал на меня зла.
— Ну, первое проще простого. Судя по твоему описанию, этот твой Олег — несчастный, одинокий мальчик, которому пришлось очень многое пережить. Он не умеет доверять. На экзамене у него не оставалось выбора, ему пришлось довериться — и, как оказалось, напрасно. Я тебя не виню, я знаю, что ты не мог специально подсказать ему неправильные ответы, но он-то привык получать от жизни только тычки и плевки.
— Да я понял уже…
— Теперь второе. Ты хочешь, чтобы он не держал на тебя зла. Зачем? Чтобы успокоить свою совесть?
Стас задумался. После сцены у института, когда он едва сдержал порыв Стека, никаких добрых чувств к Олегу у него не осталось. Но извиниться все равно хотелось, просто чтобы… успокоить совесть?
— Наверное, да, — опустив голову, пробормотал он.
— Это очень опасное занятие, Стас — успокаивать совесть. Во-первых, оно делает совесть гибче, податливее, следовательно — спустя некоторое время она станет позволять тебе то, что ранее считалось для тебя неприемлемым. Во-вторых, к этому привыкаешь и теряешь искренность. В формальном извинении нет никакого смысла. Это просто слова, совершенно пустые и глупые, если произнесены они не от чистого сердца.