Иная вера

Эльтеррус Иар

Спустя три часа девушка заставила себя встать и сходить в магазин – она знала, сколько ест Коста, когда восстанавливается после серьезных ран, и сильно сомневалась, что оставшихся в холодильнике продуктов хватит хотя бы на два раза.

Вернувшись, она намеренно не стала заходить в комнату – тут же отправилась готовить суп и кашу с мясом. Провозилась около часа – быть может, изменения и правда происходят, просто медленно, и потому они незаметны при постоянном наблюдении?

За полчаса до того, как Косту нужно было будить, Катя все же не сдержалась – зашла в комнату, старательно

отводя взгляд от его спины, прислушалась к дыханию, очень тихому, но все же различимому и ровному, и только потом взглянула на обрубок.

Левая половина спины была покрыта запекшейся кровью, кровью сочилась рана – страшная корка отвалилась, и теперь можно было видеть живое мясо, из которого торчал обломок кости. Борясь с тошнотой, Катя быстро отвернулась.

Через полчаса она разбудила крылатого. Почти не осознавая реальность, он машинально съел все предложенное и тут же рухнул обратно на кровать.

Впереди были еще шесть часов жуткого ожидания.

Потом еще шесть часов.

И еще шесть часов.

Все это время Катя старалась не смотреть на рану – она отмечала, что кровь продолжает сочиться, но очень медленно, так что смерть от кровопотери Косте не грозила, а рассматривать детальнее почему-то не хотелось.

Крылатый вынырнул из глубокого сна – медленно, неохотно. Просыпаться не хотелось, но организм настойчиво требовал энергии.

Первое, что он увидел, открыв глаза, – темноволосую голову, опущенную на сложенные руки. Катя так и уснула, сторожа его сон.

Первое, что он ощутил, пробившись сквозь густую полосу навязчивой боли – щекотку в основании крыла.

– Катя, – тихо позвал крылатый.

Вздрогнув, девушка подняла голову.

– Ой… я что, уснула?

– Похоже на то. – Коста улыбнулся. – Сколько времени прошло?

Она взглянула на часы.

– Почти двое суток. Как ты… чувствуешь себя?

– Сложно сказать. С одной стороны, препаршивейше. С другой стороны – регенерация никогда не сопровождается приятными ощущениями.

– А твое крыло? – все же решилась она задать пугающий вопрос.

– Щекотно – значит, отрастет. Только я представления не имею, сколько времени это займет.

– Слава богу, – выдохнула она. И Коста захлебнулся в счастье, которым осветились глаза возлюбленной.

V. V

Не учись прощать

То, что было мной…

По набережной шла девушка. В этом районе даже днем найти полицейский патруль оказывалось сложной задачей, ночью же копы обходили набережную и остров десятой дорогой. Здесь легко было встретить как крутых мафиози, рассекающих на флаерах стоимостью миллион евро, так и банды отморозков, способных запросто зарезать человека ради его бумажника и собственного удовольствия – безотказная Нева принимала очередной труп в объятия темных вод, а новостные сводки сухо и вскользь упоминали, что неподалеку от Елагина острова снова пропал человек. Одиноким женщинам не рекомендовалось даже выходить на улицу в темное время суток, не то что прогуливаться в час ночи по набережной, но твердо шагавшую к своей цели девушку это не останавливало. Наверное, именно ее решимость, отрешенный взгляд словно бы сквозь человека и абсолютное отсутствие какого-либо страха заставляли очередного бандитского принца проглатывать привычное: «Эй, цыпка, пошла сюда быстро!» – и переходить на другую сторону улицы. Может, конечно, так действовал камуфляжный костюм и твердая походка человека, имеющего право, вот только местных отморозков сложно было напугать.

Девушка шла быстро, решительно, не оглядываясь по сторонам – так, как идет тот, кто точно знает свою цель. Ее ближайшей целью был мост, ведущий на остров, и она двигалась к нему с упорством боевого робота.

Когда до моста оставалось от силы метров сто пятьдесят, от узорчатой ограды набережной отделилась тень. Среднего роста человек в плаще старинного покроя сделал пару шагов навстречу девушке и остановился. Остановилась и она.

– Снова вы, – не вопрос – утверждение.

– Да, снова я.

– Вы приходили ко мне во сне. Говорили о дружбе, наркотиках, о том, что можно и что нельзя простить.

– Да, это был я.

– И вы же были в оружейном магазине. Посоветовали мне кинжал с кленовыми листьями.

– Да.

– И вы же, тогда же, там же, подкинули мне в сумку чип, пока я расплачивалась.

– Да. Так все и было. И, судя по тому, что вы здесь и настроены более чем решительно – все получилось именно так, как должно было получиться.

– Информация на чипе…

– Настоящая, к сожалению.

– Зачем вы подкинули ее мне?

– Это, наверное, странно прозвучит, но я надеюсь на силу любви, – улыбнулся знакомый незнакомец. Его темно-синие глаза странно сверкнули в свете единственного фонаря.

– Поясните.

– Не могу, к сожалению. Но я уверен, что вы все сделаете правильно.

– Зачем вы здесь?

– Помочь. Одна вы не уйдете дальше моста, при всем моем уважении.

– А что можете вы?

– Поверьте, очень, очень многое. Вы сейчас сами увидите. – Он снова загадочно улыбнулся.

– Последний вопрос: зачем это вам?

– Непростой вопрос, но я отвечу: Олег Черканов – человек, способный изменить этот мир, изменить его до неузнаваемости. И если он выживет – он сделает это. Весь вопрос в том, в какую сторону. Сейчас, когда он окажется между вами и, кхм, частью своего бизнеса – он должен будет сделать выбор.

– Что будет со мной, если он выберет бизнес?

– Вы умрете, к сожалению. Но, если я правильно понимаю, вы за этим сюда и шли.

– Верно… Что ж, пойдемте.

Не глядя больше на собеседника, Марина спокойно направилась к мосту.

– Проход запрещен, – оповестил ее охранник – здоровенный лоб в форме. На поясе у него висел плазмер, а на плече – автомат.

– Спи, – небрежно бросил из-за плеча Марины незнакомец. – И ты тоже спи, – сказал он второму охраннику.

Глаза громил помутнели, они синхронно зевнули, опустились на асфальт и заснули – причем второй успел подложить себе под голову автомат.

Мужчина наклонился, снял с поясов плазмеры, протянул девушке.