Иная война
Шрифт:
Глава 14
Кайзер оказался тем еще живчиком — перешагнувшим через полувековой рубеж мужчиной с сединой на висках, высоким, порывистым, с глазами навыкате. Левую, полупарализованную еще в материнской утробе руку, он прижимал порой к животу, но старался делать ей многие вещи, так что на врожденный физический недостаток внимание собеседника не заострялось. Да к тому же Вильгельм был изрядные позер — но артист из него был неважнецкий, хотя кайзер старался с вдохновением, произнося трескучие речи о германско-российском союзе. Как-то подзабыв при этом об историческом «дранг нах остен», и о «цивилизаторской
Однако с ним кайзер вел отнюдь не покровительственно, наоборот — почтительно и сдержанно, даже живот втягивал. С точки зрения Вильгельма произошедшая с Фоком метаморфоза как нельзя лучше свидетельствовала о «величии тевтонского духа» — мечом своим отвоевал себе богатое царство-государство, с которым все вынуждены считаться. Да и самый старший он был по возрасту среди собравшихся на тайные переговоры трех монархов — Вилли моложе на 16, а Сандро на 23 года.
— Тебе достаточно наших гарантий?
Вопрос Александра Михайловича не повис в воздухе — кайзер на него утвердительно кивнул, наклонив голову, его усы встопорщились. Фок не сомневался, что умные головы в рейхе еще месяц тому назад прикинули все возможные перспективы и будущие выгоды, соотнесли их с проблемами, и сделали однозначный вывод о пользе «бунда», или «альянса», как любят красочно выражаться в Париже.
Поставки сырья обойдутся не бесплатно, но по «божеским ценам», и бесперебойно. Причем, германские промышленники войдут в разработку месторождений на паях, имея при этом твердую долю. Да, придется строить в России и Маньчжурии новые заводы в кооперации с местными предпринимателями, но эти страны представляют настолько огромный рынок по сбыту продукции, что лет двадцать его придется насыщать, перед тем как на мир нахлынет «Великая депрессия».
Да и грянет ли она в принципиально иной ситуации, ведь САСШ могут и не быть в числе победителей, вот в чем вопрос?!
Рейх лишних денег не имеет, в отличие от ростовщической Франции, но в долгосрочные проекты, рассчитанные на извлечение прибыли в течение десятилетий готов вложиться по полной программе. К тому же в отличие от тех же французов, англичан, американцев и прочих там бельгийцев, не будет «заколачивать деньгу», выжимая все возможное, и выводя полученную прибыль за рубеж, как это делают заимодавцы.
Нет, немцы будут вкладываться технологиями и оборудованием на паях, и развивать производство в России, присылая специалистов и работников. Прибыль, конечно, будут выводить, они не филантропы и считать умеют хорошо, да и рейх нуждается в постоянном поступлении доходов. Но большая часть пойдет на развитие производства, строительства инфраструктуры, развития логистики — того, что крайне необходима для добычи и переработки сырья на месте. А это неизбежный рост экономики России, создание множества рабочих мест, и как следствие индустриализация со своим неизбежным спутником — урбанизацией, или ростом городов.
Так что год за годом, но страна будет постепенно развиваться, пойдет рост благосостояния, а то положение общинного крестьянства ужасающее — нищета, малоземелье, примитивная обработка земли, забитость властями, неграмотность и невежество, постоянное недоедание.
И
Нельзя сказать, что правительство не предпринимало мер, но по большому счету ситуация была почти тупиковой. Даже если изъять помещичьи земли или выкупить их, несмотря на то, что усадьбы многократно заложены-перезаложены в банках, а потом разделить их между дворами, то ситуация улучшиться ненамного.
В той истории, как знал Фок, Столыпин пошел на сознательное разрушение общины, желая выделить из нее активно-хозяйственное население, тех самых богатых крестьян, которых односельчане называли «кровопийцами» и «кулаками». Реформа проводилась не в интересах «сирых и убогих», как выразился премьер-министр, а для «крепких хозяев». А то, что раньше последних сама община заставляла вкладываться в обеспечение немощных, и тем самым поддерживала социальную стабильность и лояльность властям, Петра Аркадьевича не беспокоило — ведь он рассчитывал на «двадцать лет мира», а после данного периода Россия кардинально изменится.
Святая наивность — кто же даст такой срок стране, что потерпела поражение от каких-то японцев?!
Ведь одной из причин возросшей агрессивности германии и Австро-Венгрии стало как раз подписание Витте унизительного Портсмутского мира, после чего по всей Европе стало ходить крылатое выражение — «с Россией никто не считается»!
Все правильно — горе побежденным!
Но теперь ситуация принципиально иная — победа принесла весомые политические дивиденды. Даже Вена не рискнула официально присоединить, то есть аннексировать, оккупированную Боснию с Герцеговиной. А это и был тот «кусок», который можно было засунуть ей в пасть, чтоб подавилась, и при этом решить свои проблемы.
И революции не произошло в том виде, в которой оная произошла в иной реальности. И можно было пойти на реформы сверху, а не на вынужденным уступкам. А потому неизбежно не отвечающим интересам и чаяниям ни одной из сторон острого социального конфликта.
С избыточным крестьянским населением необходимо было решать как можно быстрее. Но не разрушать общину, зачем портить хороший полицейский инструмент в период нестабильности государства. Отток крестьян в города шел, пусть и недостаточный. Зато такие переселенцы теперь лишались общинного пая — земля принадлежит тем, кто ее обрабатывает. А на пустующие земли Сибири, богатейшие недрами направили переселенцев, по Столыпинской аграрной реформе — неизбежная мера, у истории огромная инерция, обусловленная целым рядом причин.
Вот только ехали не бедняки за лучшей долей — община начала «выдавливать» кулаков и зажиточных середняков, которым по приезду выделяли такие земельные паи, что переселенцы шалели от собственных чуть ли не «помещичьих латифундий». Массово стали переселять казаков с Дона и Кубани, те люди служивые, сильно не роптали, благо на новых местах получали всевозможные пособия и льготы. Тем самым можно было вписать в сословие проживавших там «иногородних», хорошо знакомых с казачьим укладом и бытом. А увеличить казачество было делом необходимым — за счет сокращения тех, кто выходил на службу конными, кардинально увеличилась численность пластунов, то есть казачьей пехоты, снаряжение которых на службу обходилось в пять раз дешевле. А в будущих войнах России именно эти потомственные профессионалы должны были играть значимую роль. И такой момент настал именно сейчас…