Иная. Светлое Будущее
Шрифт:
На последней фразе мое лицо накрыла прохладная маска-пленка с аккуратными отверстиями для глаз, носа и рта. Я улыбнулась, доктор ответил тем же.
– Примерно так, – кивнул он и принялся навешивать на мою голову приборчики и датчики. – Считается, что во время взаимодействия двух людей настроение и эмоции передаются от более экспрессивного человека тому, кто пассивнее. Причем независимо от валентности эмоций, то есть не важно положительные эмоции или отрицательные. Значение имеет только их сила. Чем сильнее эмоции передающего, тем заметнее их проявление у принимающего. Увидеть это невооруженным глазом не всегда удается, особенно когда эмоциональный обмен проходит на тонком, почти незаметном
Я читала об этом феномене несколько лет назад. А потом очень надеялась, что с его помощью смогу вызвать эмоции у Тимура. Похоже, мой доктор мыслит в таком же направлении.
Закрепив на моем виске собранную конструкцию, Ферт продолжил:
– Сила твоих эмоций огромна, особенно в моменты глубоких переживаний. Ты сама видела, как система сходит с ума, пытаясь сделать расчет, когда показатели превышают установленный для оборудования предел.
Я хихикнула, вспомнив, как лет пять назад при просмотре видеоролика об убегающем от огромного грязного волка белом зайчике я плакала навзрыд, когда мне показалось, что волку удалось поймать пушистика. А в следующее мгновение я выпрыгнула из кресла от радости, увидев, что зайка, живой и невредимый, выскользнул и убежал. При этом я упала на пол и так больно ударилась своей пятой точкой, что потом несколько дней эта самая точка ощущалась очень даже не точкой, а приличных размеров областью, на которой было больно сидеть.
Пока я на полу сияла от счастья, приборы издавали ужасные пронзительные звуки, лампочки сенсоров мигали красным светом и громко пищали. Эксперимент пришлось прекратить, так как несколько датчиков вышли из строя. Помню, как профессор сделал большие удивленные глаза и спросил: «Виталина, эмоции отправили тебя в полет?»
Ферт, видимо, тоже во всех красках вспомнил ту ситуацию. Мы переглянулись и рассмеялись. Да уж, летать я тогда не научилась, зато лабораторию моего доктора оснастили самым мощным на тот момент оборудованием в области измерения эмоций.
– Фингер-кроссы? – с улыбкой спросил профессор, ставя небольшую платформу у моих ног.
– Ага, – кивнула я, снимая туфли.
Эта платформа – как раз одна из тех инновационных технологических разработок последнего поколения, что досталась Ферту после нашего улетного эксперимента.
Как только стопы коснулись прохладного, приятного на ощупь материала, он мгновенно стал теплым и подвижным. Через три секунды мои ножки оказались в плену чего-то ярко-зеленого желеобразного, напоминающего со стороны кроссовки с пальцами. Ну и немножко лягушачьи лапки. Вот это нечто мы с профессором и прозвали фингер-кроссами.
– Так вот, неоднократно во время твоих визитов я проверял на себе «эмоциональное заражение», – продолжил он развивать свою мысль. – Всякий раз, когда твои эмоции демонстрировали прилив бодрости, установленные на мне электронные датчики фиксировали усиление аналогичных эмоций у меня. Незначительное усиление, но оно было всегда. Такой же эксперимент с участием вместо тебя ЭЛ и полуЭЛ дал лишь несколько положительных результатов, причем показания датчиков были ничтожно малы.
– То есть Вы предположили, что причиной активации эмоций у Тимура могу быть я?
– Да, – подтвердил мою догадку доктор, настраивая связь фингер-кроссов с монитором, стоящим на столе. – Есть вероятность, что сила твоих эмоций настолько велика, что в момент эмоционального всплеска может не только усилить эмоции находящихся рядом ЭЛ или полуЭЛ, но и активировать эмоции равнодушных. Я почти уверен, что генетически эмоции у них присутствуют, просто находятся в неактивном состоянии, в так называемом «спящем» режиме. Точных доказательств пока нет, работа в этом направлении еще ведется. Я беседовал с парнем, и, если верить его воспоминаниям и ощущениям в тот день, эмоции у него могли активироваться либо во время твоего танца, либо во время просмотра картин в галерее.
Вспомнилась секундная резь в глазах, которой никогда раньше не было, и рассказ Тимура о том, что он тоже почувствовал нечто подобное. Сказал ли он об этом Ферту? Однако спросила я о другом.
– Если активация эмоций произошла в момент моего танца путем «эмоционального заражения», то почему тогда этого не произошло раньше? Тимур присутствовал почти на всех моих выступлениях, а их было немало. Кроме того, в детстве мы общались гораздо больше, чем сейчас. Значит, и шансов «заразиться» было больше, ведь эмоции у детей выражены сильнее, чем у взрослых. Разве нет?
– Не совсем, – Ферт улыбнулся. – Дети открыто выражают свои эмоции, они не пытаются и не умеют их скрывать, в отличие от взрослых. Но это не означает, что сила эмоций у детей больше. Как показывает практика, сила эмоций на протяжении жизни в большинстве случаев находится в одном и том же диапазоне.
Я вопросительно уставилась на доктора.
– Сейчас объясню, – Ферт присел на подлокотник кресла и потер переносицу. – Когда у трехлетнего малыша закатывается мячик под кровать, он переживает не больше и не меньше, чем когда у него же, скажем лет в шестнадцать, уводит девушку лучший друг. Глубина проблем глобально разная, но сила эмоций примерно одинакова. Пульс и сердцебиение учащаются примерно одинаково, физические реакции беспокойства очень похожи. Удивительно, да? Но это доказанный факт. С возрастом меняется лишь внешнее проявление эмоций в сторону снижения. Люди с годами преуспевают в умении «держать лицо», натянув на себя маску безразличия. Только вот реакция организма остается прежней, тело не обманешь. Вот так.
Ферт улыбнулся. Потом встал, подошел ко мне и принялся аккуратно фиксировать сенсоры на запястьях. Я же обдумывала услышанное и параллельно представляла зареванного карапуза, потерявшего любимую игрушку, и убитого горем парня, потерявшего девушку. Они испытывают одинаковые эмоции? Верится с трудом.
– Повторюсь, Виталина. То, что спусковым крючком для запуска эмоций у Тимура могла быть ты – это только моя гипотеза, которая требует тщательной проверки. Точного ответа на вопрос: «Почему активация не произошла раньше?» у меня тоже пока нет. Но есть некоторые предположения. Во-первых, возможно, сила твоих эмоций в этот раз значительно превзошла силу тех эмоций, которые ты испытывала ранее, предел ведь нам неизвестен. Не создали еще приборов для эмоций твоего уровня. Н-да. Но мы попытаемся что-нибудь прояснить. Именно поэтому потребовалось твое присутствие как можно раньше, пока воспоминания еще свежи.
– А во-вторых? – спросила я после того, как доктор замолчал, что-то внимательно разглядывая на одном из сенсоров.
– А во-вторых, – сказал доктор, продолжая что-то разглядывать, – вполне вероятно, что для активации эмоций у равнодушного требуется некоторое время, возможно, даже годы. Для подготовки его вегетативной нервной системы, ее «созревания» для более легкого возбуждения, так сказать. В этом случае нужно разобраться с возможными предпосылками такого «созревания». И не исключено, что именно тесное общение с СЭЛ в течение многих лет стало одной из таких предпосылок. Ведь, как известно, не только эмоции могут вызывать непроизвольную мимику, но и произвольная мимика инициирует появление эмоций. Ты же знаешь, что человек, пытающийся изобразить эмоцию на своем лице и в своем поведении, начинает в той или иной степени на самом деле ее испытывать.