Иная
Шрифт:
– Проблемы сейчас будут у вас, – раздалось ему в ответ.
И на нас напали.
Стоя за спиной Тимура, я не могла рассмотреть нападавших, поняла только, что их много, гораздо больше, чем нас. Слышались стоны, ругательства, глухие удары падения тел о землю. К счастью, все закончилось так же быстро, как и началось. Я даже не успела как следует испугаться. Звуки прекратились, движения тоже.
Выглянув
Следующие мгновения показались вечностью. Меня охватил ужас от осознания всего происходящего. Стало жутко от мысли, что прямо сейчас на моих глазах происходит нечто неправильное, жестокое и непоправимое. То, что не укладывается в моей голове и что никогда не должно было произойти. Почему–то вспомнилась улыбка Дамира, добрая и по–детски искренняя. Как бы невзначай сказанная им шутливая фраза: «Я вообще классный парень, симпатичный, молодой и совершенно свободный, кстати». Стрелой пронеслись в памяти слова Доминики: «О таком парне, как Дамир, мечтают многие девушки, и, да, он мне нравится, очень».
Не в силах пошевелиться, я стояла и смотрела в безжизненные глаза этого равнодушного, решившего, что может вот так запросто вмешиваться в чужие жизни, калечить чужие судьбы. Я не видела и не осознавала ничего вокруг. В этот момент для меня существовал только этот бледнолицый подонок, это пустое ничтожество, посмевшее поднять руку на моих друзей. Время будто остановилось.
А потом в воздухе стало что–то меняться. Неуловимо и стремительно. Я ощутила, как страх покидает меня, бурным потоком вытекая из моего тела. Вместо страха во мне стала просыпаться ярость. Неуправляемая безудержная ярость. Я чувствовала, как она закипает в крови, как пульсирует в каждой клетке и требует выхода наружу. Впервые в жизни я испытывала такие сильные отрицательные эмоции. Если бы я могла двигаться, то, не раздумывая ни секунды, набросилась бы на этого равнодушного, вцепилась бы зубами в его шею, разрывая плоть на части, и не испытывала бы при этом ни капли жалости или сочувствия. Но я находилась в состоянии необъяснимого транса и абсолютно не владела своим телом. Поэтому, наполненная гневом, злобой и яростью, неподвижно стояла напротив равнодушного и с несвойственным мне остервенением каким–то непонятным образом вливала в него весь этот неистово бушующий коктейль. А потом мои глаза пронзила нестерпимая боль, и я провалилась в темноту…
Очнувшись, вдохнула знакомый запах и сразу сообразила, в чьих крепких руках находится мое немощное тело. Но как я в них оказалась? Тут же нахлынули воспоминания последних событий. На нас напали, в Дамира метнули нож. А дальше? Я совсем ничего не помню из того, что было дальше. Спросила то, что волновало в первую очередь:
– Дамир, что с ним?
И сразу же услышала ответ в привычной неунывающей манере:
– Я здесь, Виталина. Не волнуйся, все в порядке. Я разве не говорил, что не только симпатичный, но еще ловкий и сильный?
Выдохнула. Шутит, значит, все хорошо. И с Доминикой, значит, тоже. Это самое главное.
Чувствуя себя совершенно обессиленной, прижалась к Тимуру и закрыла глаза. Жутко кружится голова. И внутри абсолютная пустота. Из меня будто вытянули всю энергию, не оставив сил даже на мысли.
– Все хорошо, Витошка, – прошептал Тимур.
Через несколько минут мы оказались у входа в общежитие. Тимур поставил меня на ноги и тихо спросил:
– Сильно испугалась?
– Да, – прошептала я, с трудом выговаривая слова. – Но у них шансов не было, совсем.
– Конечно, – ответил Тимур. – Они бездумно нападали, даже не задаваясь вопросом «Зачем?», а мы целенаправленно и осмысленно защищали самое дорогое, что у нас есть.
Он нежно меня обнял, а мне захотелось расплакаться от счастья. Какой же он замечательный. Самый лучший. Мой защитник и мой герой. Мне очень повезло, что у меня есть Тимур. И Доминика. И Дамир.
– Девчонки, надеюсь, этот небольшой инцидент не сильно испортил наш прекрасный день? – спросил Дамир.
Я хотела ответить, что это был лучший день в моей жизни, но пока подбирала нужные слова, Доминика меня опередила:
– Конечно нет, медвежонок. Мы убедились в том, что вы – лучшие. Спасибо, мальчики.
Конец ознакомительного фрагмента.