Инцел на службе демоницы 1 и 2: Секса будет много
Шрифт:
— Не торопись, — вновь глядя на меня сверху вниз, сказал Сэл, — мы с тобой еще не закончили. У тебя еще есть время…
Словно придавая наглядности его словам, прямо из пустоты появились крупные песочные часы и повисли в воздухе неподалеку — так, чтобы я мог их видеть. Поблескивающий песок внутри — такой же черный, как чернота вокруг — мерно сыпался из верхней части в нижнюю.
— Твое сердце, — снова заговорил Сэл, — остановится, когда закончится время в этих часах. Это будет примерно так…
В следующий миг меня будто подбросили вверх, как на
— Но Би может это остановить. Может спасти тебя, если сделает то, что нужно мне. Таково мое условие, чтобы снять эту булавку. Других способов, и она это знает, нет…
Он опять наклонился и, поправив булавку, вогнал ее еще глубже в мою рубашку. Парализованный, я мог только смотреть и слушать — даже задавать вопросов не мог.
— Передай ей, — Сэл усмехнулся, — что я хочу ощутить то же, что ощущал, когда падал. А чтобы избежать ненужных формальностей, временно воспользуюсь твоим телом. Булавка это позволит. Все твои ощущения пойдут мне. Я бы, конечно, предпочел без посредников. Но ты же знаешь, какая она упрямая…
Слушая, я ошеломленно уставился на падающий песок. Его условие было простым и шокирующим. Би должна со мной переспать? Вряд ли она будет в восторге.
— Вот и проверим, — довольно закончил Сэл, — что ей дороже, ты или некоторые принципы.
Он махнул рукой, и что-то со звоном упало около меня. Неспособный повернуть голову, я скосил глаза. Рядом с моим медальоном лежало серебряное кольцо с круглым черным камнем — почти такое же, какое было у Аси той ночью, только немного массивнее.
— Ну а хочешь увеличить свои шансы, — показал на него Сэл, — просто надень это. Силе этого колечка не могут противиться даже демоны… Считай, мой подарок.
Сияние вокруг его тела вдруг стало бледнее.
— Ладно, не буду отнимать у тебя время. Его и так немного…
Свет, выделяющий Алгон из темноты, внезапно померк, и она растворилась в воздухе, будто ее и не было здесь.
— И да, — бросил Сэл напоследок, — если все-таки выкарабкаешься, оставьте с ней в покое сатиров. Все стадо распугаете. Они и так уже из ада высовываться боятся…
Словно выключенная гирлянда, сияние вокруг него затухло, и его белоснежный костюм без остатка поглотила чернота, а я снова почувствовал острую жгучую боль, сжавшую разом все тело. Глаза сами собой замерли на подвешенных в пустоте часах. Переливаясь за стеклянными стенками, черный песок сыпался сверху вниз, отмеряя мгновения моей жизни. Сколько в этих часах минут, Сэл так и не сказал. Сколько мне еще осталось?
Время безжалостно бежало. Черный камень рядом призывно поблескивал — кольцо словно шептало взять себя. Однако, вытянув дрожащую от боли и слабости руку, я схватился только за медальон. Хватит с меня чужих подарков.
На миг ослепив, рядом ярко загорелся появившийся из пустоты силуэт. Хмурясь, Би шагнула вперед, не задавая вопросов, не говоря ни слова, лишь осматриваясь. Ее взгляд цепко замер на мне, затем скользнул по часам, чья верхняя чаша уже заметно опустела, следом переместился на лежащее около меня кольцо и на медальон, который я судорожно стискивал в руке, а затем снова остановился на мне. Даже объяснять ничего не пришлось. Судя по гневно запылавшему пламени в ее глазах, она и так поняла, что случилось — то ли просто изучив все вокруг, то ли прочитав мои мысли. Ну прости, Би, вот такой вот я хреновый фамильяр. Сам влип и тебя втащил.
Она склонилась надо мной и аккуратно потянула рубашку, рассматривая булавку на моей груди, но не прикасаясь к ней.
— Вот же ублюдок… — процедила она, пылая глазами еще яростнее. — Решил так меня поиметь… Урод!
— Прости! — выдохнул я.
Грудь туго сжало, а затем будто с хрустом разорвало на части — говорить было еще больнее, чем прежде. Тело уже отказывало, теряя жизнь с каждой секундой. Хотя я старался даже не смотреть на эти часы, я словно слышал, как внутри них падали песчинки — одна за другой, сверху вниз — мерно, равнодушно и пугающе неизбежно. Покачав головой, Би опустила ладони на мои щеки, и я невольно поморщился — это тоже оказалось больно.
— Малыш, — она заглянула мне в глаза, — расслабься.
Наклонившись, она поцеловала меня. Веки стали безумно тяжелыми, и я устало закрыл глаза, ощущая, как неспешно отступает боль, а все сознание словно обволакивает густая вуаль. Укачивая, меня понесло, как на волнах, куда-то совсем далеко, куда-то совсем в никуда. Как он там говорил? Поцеловала и отправила умирать? Но после такого поцелуя умирать уже было не больно и не страшно.
— Как же я это ненавижу… — сквозь дымку произнесла где-то совсем близко Би.
Вспомнив, что я еще здесь, я с трудом распахнул глаза — как раз чтобы увидеть, как она забралась на меня сверху с таким видом, будто собиралась делать искусственное дыхание — только не губами, а другим органом. Оставалось загадкой, когда она успела снять с себя брюки, когда стянула мои с меня и главное — когда успел подняться член. Я не чувствовал ни возбуждения, ни желания, а в следующую секунду, когда она оседлала меня, я не чувствовал уже вообще ничего: ни тяжести ее тела, ни прикосновений — эта булавка вытягивала из меня все.
— Тебе и видеть ничего не надо, — мягким тоном сказала Би. — Это не для тебя.
На глаза словно упала ширма, и мир мгновенно утонул в темноте. Хотя мои веки были все еще широко открыты, я уже не видел ничего из творящегося на мне. Зато перед глазами, чтобы занять мозг, побежали картинки — нарезки из лучших сексуальных воспоминаний, которые были в моей жизни. Саша, Майя, Алгон, Мила, Яна, Леся, даже девчонки из литклуба, причем сразу впятером… Все, с кем мне хоть раз было хорошо, стремительно проносились передо мной, как отрывки из эротических фильмов, в самых разных позах, дразня, отдаваясь, постанывая, кончая и просто улыбаясь мне — отвлекая от мысли, что прямо в этот самый момент меня трахает Би.