Индекс убийства
Шрифт:
Снова пауза, на этот раз более долгая. Когда пришел ответ, в тоне говорящего чувствовался страх.
– То, что сделано, - хорошо. То, что не сделано, - тоже хорошо. Вы поняли меня?
Никакая система кодирования не совершенна. Сообщение невозможно зашифровать так, чтобы мощные компьютеры, перебирая миллионы вариантов, не нашли бы ключ.
Проблему решили другим путем. Африканеры передавали очень короткие сообщения по открытым каналам, но не говорили в них ничего, что подсказало бы постороннему, о чем идет речь. Они не использовали никаких ключевых слов, которые могли бы привлечь внимание подслушивающих устройств, одновременно контролировавших тысячи телефонных разговоров.
– Да, я понял, - слегка раздраженно проговорил ван Зелл. Он не обладал развитым воображением и не мог себе представить, до какой степени его собеседник страшился своими глазами увидеть результаты испытания.
– Что теперь я должен делать?
– Ждать.
Ван Зелл надеялся, что ему дадут дополнительные указания, но прошло восемь секунд, и раздались короткие гудки. Он вынул свою карточку из аппарата и вышел из будки, которую тут же заняли.
Придется ждать. Хорошо. Можно поесть в каком-нибудь ресторане неподалеку. Теперь, когда он выполнил задание, он почувствовал страшный голод.
Он устал - физически и морально, но чувствовал огромное удовлетворение, которое было даже больше, чем после секса.
Тем временем вокруг него происходило что-то странное. Один из тех русских, что спорили из-за мальчика, выскочил из специальной палатки. Он был обнажен, белизна его тела резко контрастировала со смуглой оливковой кожей голого мальчика, которого он нес на руках. Все, кроме полицейских, разбежались. Русский что-то кричал. Охранники-сикхи бежали к нему с разных сторон, выхватывая на ходу станнеры.
Кровь капала на землю изо рта мальчика. Его руки и ноги безвольно свешивались вниз, словно тряпичные. Безучастные арабские глаза подернулись дымкой смерти.
Станнеры затрещали, вонзая в тело русского, которого полицейские приняли за убийцу, заряженные электричеством иглы. Пит ван Зелл решил, что, может быть, стоит позвонить ещё раз, но потом передумал. Этот случай не выходил за ожидаемые рамки действия препарата.
И кроме того, он был голоден.
4. ЭЛЛА БРЭДЛИ
«Господи, не дай мне умереть, не дай, Господи…» - звучала у неё в мозгу нескончаемая молитва. Она не могла не думать об этом, не могла не вспоминать проклятый ресторан, куда зашла отметить свой день рождения.
Не самый лучший способ веселиться - смотреть, как кто-то выплевывает куски легких.
Она зажмурилась, но перед глазами все равно стоял официант, прижимающий салфетку ко рту. Высокий мужчина бросается, чтобы подхватить его…
Элла Брэдли находилась в ванной у себя дома. Из крана хлестала безумно дорогая горячая вода, а счетчик все щелкал и щелкал, накручивая доллары.
Она прекрасно понимала, что горячая ванна с солями из Мертвого моря не защитит её от болезни, несмотря на то, что в этих солях, которые ей с трудом достал приятель, содержалось много целебных добавок. Но вода поможет ей избавиться от мучительного ощущения смертельной заразы на теле - по крайней мере, она надеялась, что поможет.
Она ещё ни разу не принимала настоящую ванну с тех пор, как приехала сюда, только короткие сеансы мытья под «экономическим душем». Это стоило гораздо дешевле, потому что не пропадала ни одна капля воды. Сегодня она в душ не пойдет. Эти коконы больше всего напоминают пластиковые мешки, в которых возят трупы.
Она кинула ложку морской соли в ванну и опустила руку в воду. Кожа на запястье быстро покраснела.
Она не вытащила руку, несмотря на обжигающую воду, а, сжав губы, сунула её ещё глубже. Жжение скоро прошло, кожу начало покалывать, словно кто-то поглаживал её шершавой перчаткой.
Элла встала в ванну и скорчила болезненную гримасу. Горячо, но надо терпеть, в конце концов, она платит за это!
Немного привыкнув, она потихоньку стала садиться. От перепада температуры её бросило в дрожь. Элла осторожно завернула кран.
Она лежала в зеленоватой воде с закрытыми глазами, прикрыв рукою грудь, чувствуя, как приятные иголочки покалывают покрасневшую кожу. На стенках ванны осели голубые кристаллы соли. Она снова видела умирающего официанта и светловолосого офицера Безопасности.
Сэм Йетс, поддерживающий окровавленного араба. Сэм Йетс, вбегающий на кухню, откуда мерзко несет горелой человеческой плотью.
Голубоглазая девушка в углу, три трупа в луже крови, опрокинутые тарелки с салатом, кровь на полу и на стене. Смешной коротышка, вошедший на кухню вместе с Сэмом…
Или он зашел туда первым? А может, после Йетса? Теперь не вспомнишь.
Элла Брэдли была антропологом, ученым. Она попыталась трезво пересмотреть все события сегодняшнего дня. Что важное упущено? Надо перестать все время думать о высоком блондине, говорящем по телефону кому-то: «Только не откладывайте это до следующей смены!», пока коротышка проскакивает мимо неё через дверь.
Как глупо она себя вела там, на кухне, задавая Сэму Йетсу идиотские вопросы! Действительно ли он из Службы Безопасности? Почему он здесь? Как будто ей было до этого дело!
Когда-то она видела смерть. Это было давно, в Африке. Она занималась исследованиями южноафриканских племен. Каждый раз, приходя в новую деревню, она не знала, убивают ли там белых или нет… Она была там единственной белой, как и рослый офицер Безопасности, стоявший посреди трупов цветных.
Она открыла глаза и резко села. Потоки воды обрушились на пол. Все, кто умер в ресторане, были цветными. У всех на коже содержалось повышенное количество меланина.
– Минуточку, - сказала она вслух. Она пообещала себе, что не будет звонить в Службу Безопасности и выступать в качестве свидетеля…