Индигирка
Шрифт:
Спустя мгновенье здание комплекса буквально раздуло, и с грохотом вывернуло наизнанку. Во все стороны, словно адская шрапнель, полетели куски установок и прочие осколки разного размера. Несколько человек, суетящихся во внутреннем дворе, упали замертво искалеченные ударившими их железяками.
Олег до сих пор отчетливо видел внутренним взором, как быстро холодная ночь Индигирки в одну секунду становится ярким, жарким днем. Часть баллонов взорвалась сразу, какая-то часть полетела во все стороны словно реактивные снаряды.
Олег упал на землю и накрыл голову руками. В этот момент над ним просвистело
Но на этом разрушения не кончились. В это же мгновение в области въездных ворот лагеря раздался чудовищный удар. Причем такой силы, что лист сантиметрового железа, усиленный приваренным к нему уголком, начал разгибаться, издавая мерзкий стальной скрежет.
От этого Соколову стало не по себе, потому что такой звук не сулил ничего хорошего. Он быстро подтянул к себе автомат, ощупывая себя на предмет мелких ранений.
Вокруг суетились люди. Выбежавшие из бараков рабочие, преодолев секундное замешательство от вида горящих и разрывающихся баллонов, бросились тушить подручными средствами те немногие строения и объекты что занялись пламенем. Часть из них бросилась на помощь немногочисленным раненым. Тем временем на стене периметра не смолкал сухой автоматный треск. Со всех сторон долетало надрывное хрипение раций, и топот бегущих ног.
К периметру неслось еще около десятка сотрудников службы безопасности, трое из которых, увидев отгибающийся лист, резко развернулись и кинулись в оружейку, за теми самыми РПГ.
В это мгновение удар повторился, и угол одной из створок ворот отогнулся настолько, что в нём, на мгновение, показалась тупая морда шерсторога - местного, полутонного носорога, покрытого густой шерстью, за что он и получил своё название.
Встреча с такой тварью не сулила ничего хорошего. Шерсторог был большой редкостью, в силу чего самой большой угрозой всегда по праву считался местный медведь, будь он инфицированный червем или нет, это не имело значения. Олег вообще только в теории знал, что здесь есть такие звери, как шерстороги, но сам никогда их не видел. До той ночи.
Олег до сих пор не мог понять, откуда у него взялась такая прыть, но похоже он за несколько секунд преодолел расстояние в добрую сотню метров и буквально запрыгнул на крышу одного из бараков, используя для этого подоконник и торец открытой двери. И, как позже выяснилось, он поступил абсолютно правильно, потому что в пробитую шерсторогом брешь тут же ворвалось три инфицированных медведя. Один из них был уже настолько истощен, что его провисшая шкура почти касалась земли, а на боках отчетливо проступали рёбра. Но это не помешало зверюге одним движением когтистой лапы вспороть живот опешившему работяге.
Лагерь расцветал огнями подобно новогодней ёлке. Когда начались первые выстрелы, не считая стандартного освещения в районе входа в шахту, горело лишь два подвижных прожектора у ворот периметра, да небольшая цепочка дежурных огней, подсвечивающих землю
Соколов уже взял на прицел одного из медведей, стремительно бегущего вглубь лагеря, среди суетливо загорающихся и мелькающих лучей прожекторов, когда на стрелков на периметре, словно материализовавшись из черноты ночного неба, напали большие темные пятна.
Этих тварей Олег уже успел изучить, и знал чего от них ожидать. Огромные птицы, с размахом крыльев от полутора до трех метров, больше напоминали своим видом вымерших птеродактилей, разве что пернатых и с откровенно орлиными клювами.
Одна такая тварь буквально впилась в голову не заметившему ее стрелку на стене. Олег прекрасно понимал, что сейчас ее огромные, загнутые когти с легкостью хирургического скальпеля отделяют мягкие ткани от костей черепа бедняги.
Соколов матом окрикнул несколько пробегающих парней с автоматами. Без лишних разговоров, быстро сообразив, что делать они забрались на стену, и, уперевшись спинами в спины друг друга, вскинули автоматы, образовав из себя некое подобие зенитной огневой точки.
Перекрикивая стрельбу, крики людей, рев инфицированных животных Олег пригнал их под основание стойки с блоком прожекторов, дающих мощный заливной свет, где они начали палить из своих Калашниковых по мелькающим в темном небе крылатым силуэтам.
Олегу было страшно. Он много кричал и матерился. Тогда он и сорвал голос, от чего хрипел до сих пор. Для него все еще оставалось загадкой, было ли это результатом его координации действий своей импровизированной "зенитки", или просто случайностью, но им удалось подстрелить две птицы, и точно ранить еще одну. Похоже, что их остервенелая, и, главное, сконцентрированная стрельба сделала своё дело. Во всяком случае, птицы поднялись выше и растворились в ночном небе.
Тем временем прорыв удалось ликвидировать. Похоже, что шерсторога подстрелили из РПГ, правда, перед этим несколько раз промахнулись, добавив разрушений внутри лагеря. Медведей тоже перебили, обложив автоматным огнем практически со всех сторон. Иного способа остановить этих огромных животных попросту не было. Паразитирующие черви, прилепившиеся к их спинам наподобие темных плоских жокеев, так же были изорваны в вонючие слизистые клочья, под ударами сотни пуль. Так прошла та ночь.
Кто бы мог подумать, что во времена, когда все перешли на двигатели Майера, которым нужна только вода, неприцельный выстрел существа, которого уже нельзя назвать человеком, сделает так, что взорвется то немногое, что вообще может взорваться?!
Конечно, согласно правилам техники безопасности, в помещении комплекса переработки воды нельзя было хранить баллоны с водородом. Для них было отведено специальное помещение - подземный склад, в дальнем углу периметра, но, похоже, кому-то было лень соблюдать инструкции.
Казюка, с его страстью следовать букве устава и писать всяческие указивки, наверняка, лично расстрелял бы инженера отвечающего за установку, если бы смог его собрать. От бедняги осталась только почерневшая, скрюченная ладонь с тремя пальцами, которую нашли в нескольких метрах от черной кляксы уничтоженного строения комплекса.