Индия, Судан, Южная Африка. Походы Британской армии
Шрифт:
Мы должны сделать, в любом случае, несмотря на разочарование, мы надеемся и верим, что сделаем, последнюю попытку освободить Ледисмит. В то же время мы являемся армией, которая защищает южный Наталь. Если бы мы поставили на кон все, что у нас было при Потжитере, и проиграли, наши линии коммуникации были бы перерезаны у нас за спиной, и вся армия попала бы в плен или рассеялась. Здесь у нас за спиной железная дорога. Здесь, в отличие от Потжитера, мы не «построены во фланг». Тот факт, что войска, удерживающие конечный пункт железной дороги, могут теперь быть использованы для генерального сражения, дает нам уверенность и силу.
В восемь часов — мы никогда не встаем рано в этой войне — лорд Дундональд выступил из лагеря кавалерии. Иррегулярная конница была знакома с местностью, и мы вскоре заняли Гусарский холм, выгнав оттуда небольшой вражеский патруль и ранив
На обратном пути в лагерь в Чивели с Гусарского холма необходимо пересечь широкий склон. Мы отошли на несколько миль в правильном порядке, и последние два эскадрона двинулись по этому склону к гребню на нашей стороне. Возможно, мы не слишком быстро поджали хвост, или враг в последнее время стал более предприимчив, во всяком случае, как только мы дошли до гребня, с Гусарского холма раздался одиночный выстрел, а вслед за ним началась беспорядочная ружейная стрельба. Дистанция была около 2000 ярдов, но эскадрон в сомкнутом строю представлял собой хорошую мишень. Я ехал сзади вместе с полковником Бингом, и, обернувшись, понял, что нам повезло. Хотя пули довольно часто падали среди людей, земля в 200 ярдах позади нас была вся в фонтанчиках пыли, поскольку погода была сухая. Буры целились слишком близко.
Через минуту мы добрались до гребня и до укрытия, и как только фронт оказался свободен, четыре маленьких пулемета Кольта из батареи капитана Хилла яростно затрещали. Южноафриканская легкая конница спешилась, залегла вдоль гребня и открыла огонь из ружей. Конная пехота Торникрофта расположилась на левом фланге, а полк майора Гоу и Королевские Валлийские фузилеры, которые почти уже добрались до укрытия, развернулись по собственной инициативе и поспешили на звуки выстрелов.
Получилась странная маленькая стычка. Не менее 400 человек с каждой стороны стреляли так быстро, как это позволяют современные ружья. Между нами простирался ровный зеленый склон. За ним поднимались острые контуры Гусарского холма, два или три куста и несколько деревьев. Там были буры. Но невооруженным глазом их совсем не было видно, и не было дыма, который выдавал бы их позиции. Их можно было рассмотреть в телескоп — длинный ряд голов, торчащих из травы. Мы прятались таким же образом. И все же их пули — во всяком случае, их часть — находили нас, и я очень надеюсь, что некоторые наши пули нашли их.
Однажды, когда я проходил вдоль линии по какому-то делу, я заметил своего младшего брата, чье горячее желание поучаствовать в государственных конфликтах заставило меня, несмотря на дурные предчувствия, раздобыть ему чин лейтенанта. Он лежал на земле вместе со своими солдатами. Когда я подошел, то заметил, как он как-то резко дернулся — так бывает с человеком, в которого попала пуля. Я тут же спросил его, куда он ранен, и он что-то ответил. Он подумал, что пуля попала ему в гетр, и от этого онемела нога. Хотя брат был уверен, что пуля не вошла внутрь, отнеся его в сторону, мы обнаружили, как я и подозревал, что его нога прострелена. Рана была несерьезная, но врачи сказали, что ему придется провести месяц в госпитале. Это было крещение огнем, и я до сих пор удивляюсь странному капризу судьбы: она ранит в первой же схватке одного и все время охраняет другого.
Оставаться и продолжать перестрелку с бурами было не нашим делом и не доставляло нам удовольствия. Наша работа в тот день была закончена, и мы спешили домой к ужину. Поэтому, как только в действие вступила батарея, прикрывавшая наш отход, мы стали отходить, эскадрон за эскадроном, и, наконец, вышли из боя, поскольку буры не высказали желания последовать за нами.
Кинголо Нек, 19 февраля 1900 г.
С тех пор, как я написал историю своего бегства из Претории, я еще не брал в руки пера с таким чувством удовлетворения, как сегодня. Есть надежда, что сэр Редверс Буллер разгадал загадку Тугелы. Наконец-то! Я ожидаю, что кое-кто спросит:
— «А почему не с самого начала?»
Все, что я могу сказать на это: зная генерала и трудности, с которыми он столкнулся, я спрошу скорее не о том, мог ли он добиться успеха раньше, а можно ли было его вообще добиться?
Всякий, кто стоит на Пушечном холме около Чивели, может видеть всю позицию буров у Коленсо, охватывающую его широкой дугой. Стена гор выглядит совершенно непроницаемой. Река всюду углублена в русле и совсем
Атака 15 декабря была направлена против правого фланга буров, потому что после рекогносцировки сэр Редверс Буллер считал, что, несмотря на это преимущество, правый фланг все же слабее. Атака 15 декабря была отбита с тяжелыми потерями. Поэтому могло показаться, что на левом фланге наш шанс на успех был бы еще меньшим. Ситуация, однако, полностью изменилась с прибытием большого количества тяжелой артиллерии.
Давайте рассмотрим, что же представлял собой левый фланг буров. Это была цепь сангаров, траншей и окопов, которая тянулась от Коленсо через кусты у реки, через неровный холм Хлангвейн, вдоль гладкого травянистого гребня, который мы называли Зеленым холмом. Для защиты от обходных маневров она была продолжена на высоких лесистых хребтах Монте Кристо и Кинголо, а также на перешейке, который соединяет два этих образования. Сэр Редверс Буллер решил обойти эту широко растянувшуюся позицию слева и попытаться скомкать ее слева направо. Гигантская правая рука должна была протянуться к востоку, ее плечо было на Пушечном холме, а локоть — на Гусарском холме, кисть — на Кинголо, а пальцы, иррегулярная кавалерийская бригада — прямо за Кинголо.
12 февраля лорд Дундональд провел на Гусарском холме разведку боем. 14 февраля армия двинулась на восток из Чивели, чтобы занять это место. Генерал Харт с одной бригадой удерживал Пушечный холм и конечную станцию железной дороги. Первая кавалерийская бригада охраняла левый фланг в Спрингфилде, но за исключением этого все силы двинулись на Гусарский холм. Иррегулярная кавалерия прикрывала фронт, Южноафриканская легкая конница, выставленная далеко вперед, заняла позицию в половине девятого, как раз вовремя — она опередила силы буров, которые были высланы, чтобы воспрепятствовать захвату холма, как только им стали понятны намерения и передвижения англичан. Последовала короткая и жаркая стычка, которая была остановлена через полчаса прибытием передового пехотного батальона — Королевских Валлийских фузилеров. В течение дня холм был окончательно взят, и бригады генералов Уинна, Коука и Бартона, а затем присоединившаяся к ним дивизия Уоррена с артиллерией основательно окопались и устроили бивуак. Тем временем дивизия Литтлтона выступила из своего лагеря в долину Блю Крантц, к востоку от Чивели, и двинулась вдоль долины к позиции у восточного отрога Гусарского холма.
Днем 16 февраля сэр Редверс Буллер решил выступить вперед; был отдан приказ об общем наступлении на рассвете. За два часа до рассвета армия тронулась с места. Бригада Харта, 6-дюймовые пушки и другие большие пушки охраняли конечную станцию. Холм Хлангвейн и длинный ряд траншей, опоясывавших Зеленый холм, были замаскированы действиями полевых и осадных батарей, которые могли также подготовить и поддержать атаку на Кинголо Нек и гребень Монте Кристо. Дивизия Литтлтона и фузилеры Уинна должны были растянуться к востоку и, сделав широкий обход вокруг пушек и бригады Бартона, атаковать гребень Кинголо. Кавалерийская бригада Дундонольда должна была совершить еще более широкий обход и взобраться на конец гребня, чтобы наверняка обнаружить левый фланг противника.
На рассвете все пришло в движение, и когда нерегулярная кавалерия форсировала поток Блю Кранц во время обхода, мы услышали первый пушечный выстрел. Кавалерийская бригада прошла десять миль на восток по очень трудной, сильно пересеченной местности, отчего ей приходилось двигаться в один ряд, и звуки общего сражения становились все тише и тише. Постепенно, однако, мы снова стали разворачиваться в нужном направлении. Заросли становились все гуще. Мы спешились и повели своих лошадей, которые спотыкались и с трудом продирались между камней и деревьев. Наш строй был сильно растянут, и я старался не думать, что будет, если появится враг. Впрочем, нашу безопасность обеспечивали все те же природные препятствия.