Индия в зеркале веков
Шрифт:
А отели переполнены. Приезжают и с маленькими детьми, и с детьми «на выданье». Сюда часто приезжают семьи, которым предстоит породниться, и привозят будущих юных супругов. Древний обычай, запрещавший жениху и невесте видеть друг друга до свадьбы, соблюдается уже не всеми. И в тех семьях, где на это смотрят легко, молодежь и встречается, и танцует, и ездит на пикники. Но все же обычно не вдвоем — это было бы уже вне всяких границ дозволенного — обычно присутствуют старшие или все собираются большой компанией. Молодежь радостно возбуждена — здесь родители смотрят сквозь пальцы на курортные вольности: верховую прогулку по улицам городка, катанье на
Пошли и мы на скетинг-ринк. И до сих пор забыть его не можем. На нас, в чьем сознании ощущение скольжения — будь то на коньках или лыжах — неразрывно сочетается с тишиной и легким холодным воздухом, скетинг-ринк произвел просто ошеломляющее впечатление. Это стены, крыша и дощатый пол, приподнятый над землей метра на два. И толпа людей, которая в несвежем воздухе этого помещения кругами носится на роликах по дощатому полу, поднимая пыль и оглушительно грохоча. Нам было просто трудно выдержать это зрелище дольше двух-трех минут, а все катающиеся выглядели вполне довольными и радостными.
Все говорили нам, что если бы не дождь… если бы не тучи… если бы была хорошая погода… Но и без этого мы поняли, какое счастье для жителей жарких равнинных городов приехать в горы и подышать высокогорным воздухом.
15. ЗДЕСЬ НЕРАЗРЫВНА СВЯЗЬ ВРЕМЁН
Едем из Дели через Мирут, или, в более точном произношении, Мератх, а дальше по Мирутскому шоссе Глиняные деревни, конические хранилища для топлива — сухих навозных лепешек, маленькие участки полей, окаймленные узкими ирригационными канатами, группы оживленно болтающих женщин возле котодцев и солнечные блики на боках круглых медных кувшинов для воды, плакаты, призывающие к ограничению деторождения Опять домики с плоскими крышами за глиняными заборами, беленькие храмы возле деревень, буйволы, лежащие в воде деревенских прудов, серое полотно раскаленного шоссе, стада тощего скота, бредущие навстречу, — все как обычно в любой обычной поездке по обычному индийскому шоссе.
И вдруг!
— Стоите, Кеваль! — закричала я.
— Что случилось, мэдам?
Но я уже выскочила из машины, подбежала к дорожному указателю на развилке дороги и застыла перед ним, глазам своим не веря На трех его стрелках черной краской было написано четко и ясно на современном хинди, что до Мератха, откуда мы ехали, 20 миль, до какого-то неизвестного мне городка Рам-раджа 8 миль, а до Хастинапура — до Хастинапура — 3 мили! Что это? Галлюцинация?
Мои ощущения можно было сравнить только с чувствами человека, который где-нибудь в Турции, например, увидел бы указатель: «До Трои столько-то», причем раньше, чем ее останки были обнаружены Шлиманом и раскопаны, то есть тогда, когда все знали, что нас от нее отделяют века, но что где-то когда-то она все же существовала, а где и когда — никто не знал.
Читаю снова и снова букву за буквой: до Хастинапура — 3 мили. А за дорожным знаком — столбы электропередачи и провода — наша эпоха. Три мили — это еще можно понять А сколько тысячелетий?!
Минимум пять по всем подсчетам историков и астрономов индийской традиционной школы и по глубокому убеждению народа Индии.
Значит, от событий,
Куда же указывает дорожный знак? В реально существующий Хастинапур или в глубину веков — в прославленную столицу царей «Махабхараты», подвигам которых посвящено множество эпизодов этой поэмы древней Индии?
Итак, в III тысячелетии до нашей эры здесь, где сейчас находимся мы, жили всесильные Кауравы, то есть потомки рода Куру, который прославился своими великими подвигами во всех трех мирах: земном, небесном и подземном Имя каждого царя из рода Куру бессмертно, ибо мудростью, справедливостью, отвагой и заботой о благе своих подданных было отмечено каждое их деяние — до тех пор, пока не началась череда непоправимых бед…
— Поедемте, мэдам, нельзя так долго стоять под солнцем, — это голос Кеваля.
— Да, конечно, да, поедем, сейчас поедем, да… А знаете, Кеваль, куда поедем?
— Знаю. Вы мне сказали — в колледж возле Рамраджа.
— Нет, нет. В Хастинапур. Разворачивайте машину!
Побежала под колеса горячая река асфальта. Я откинулась на мягкую спинку сиденья.
Да, так что же случилось? С чего начались все несчастья рода Куру? Много несчастий и невероятно много приключений.
…Один из царей не оставил потомства, а потому всему славному роду Куру грозила гибель. И тогда к его двум женам был призван великий мудрец Вьяса, которого почитают создателем «Махабхараты», — черный, косматый и страшный. Когда он взошел на ложе первой из жен, она от ужаса закрыла глаза, и сын ее появился на свет слепым. Его назвали «Дхритараштра», то есть «Могучий царь», потому что ему, как старшему в роду, предстояло править царством. Предстояло. Но он не правил. Не правил много лет — пока царил в Хастинапуре его младший брат Панду, который не был слеп. «Панду» означает «бледный». Это имя дали мальчику из-за того, что его мать, увидев приближающегося Вьясу, смертельно побледнела и родила в назначенный богами срок мальчика со светлой кожей…
Да, все так. А что же дальше? Картины эпоса мелькали перед моим мысленным взором, как кадры старого фильма.
…Оба царевича получили воспитание, предписанное древним законом всем сыновьям царского рода. Их научили справедливости и обузданию чувств, они стали воинами, а в час счастливого сочетания звезд вступили в брак.
У слепого Дхритараштры родилось сто сыновей. Детей украшали многие добродетели, но старший среди них, Дурьодхана, был зол, коварен и завистлив, чем не раз ввергал отца своего в тяжкую скорбь.
А царь Панду совершил в своей жизни роковую ошибку: однажды на охоте он убил оленя в миг его любовного сочетания с избранницей. И вдруг оказалось, что это не олень, а отшельник, обернувшийся оленем, и отшельник проклял Панду, сказав ему, что он тоже умрет в миг свершения своей любви. Испуганный таким проклятием, Панду не приближался к женам много лет и поэтому не имел потомства. А это большое несчастье, особенно для царя. И тогда сами боги взошли на ложа его юных супруг и подарили им пятерых сыновей, пятерых несравненных героев, которые со времен «Махабхараты» известны под именем Пандавов, то есть «сыновей Панду»…