Индоевропейский язык и индоевропейцы. Часть 1
Шрифт:
— Прямо сделать, новое, вот так за пару дней?
— Не надо удивляться. Достаньте фотографии птомантов, потерявших стабильность. С описанием, что натворили. Несколько сотен надо. Не живых, а что-то из старых архивов. Еще понадобятся фото нормальных, которые долгие годы успешно работали, желательно в разных областях. С помощью этих фото я сделаю вам слово, которое за пять минут будет определять потенциальные проблемы.
— Такое слово? Вот так просто? И будет работать? Я про такое даже не слышал. Что вы попросите взамен?
— Не стану скрывать,
Мужик дернулся и покосился на стену, перевел глаза на дверь.
— Вся запретная литература сжигается или увозится в храм Нерадивого, вы же знаете, что в Москве ничего не осталось.
Распахнул дверь и рванул за шиворот Птолемея, приложившего к двери руки.
— Борис, давайте пройдемся по коридору.
Удалились за поворот, инквизор сунул руку в карман и громко щелкнул. Воздух вокруг завибрировал и посторонние звуки пропали.
— Александр Евгеньевич, не может быть, что совсем ничего нет. На самом деле моя цель очень близка вашей работе. Вы же получаете поощрение, если удастся вовремя поймать и обезвредить опасного преступника. Я тоже кое за кем охочусь. Мой противник очень умный, хитрый и изощренный. Когда я его вычислю, могу шепнуть, чтобы ваш отдел его обезвредил. Повторяю — враг очень серьезный, на самом верху.
Глаза у инквизора превратились в блюдца.
— Хорошо, если вы сможете. Что, на самом… Неужто в совете. Стой. Я попробую, фотографии из архива достану. И насчет старой литературы подумаю. Есть идея, есть…
Слеза 20
…
— Птолемей, проводи мальчика наверх, — инквизор зажужжал порталом и скрылся в фиолетовом хлопке, суетливо, нервно, словно докладывать побежал. Живут же люди, порталами прыгают.
Поднимались мы в тяжелом молчании. Куратор заметно сдулся, сгорбился. Стал вроде меньше и невзрачнее. Усы, которые грозно топорщились, повисли как грязные сосульки.
Я продолжал мучительно перебирать комбинации пальцев, которые начинали подходить к концу. Сдвинутые костяшки указательного и безымянного. Перекрещенный мизинец и безымянный, продетый в кольцо из пальцев другой руки, известная фигура из трех пальцев, вставленная в… Напрягать немного начинает. Первая неделя без птомантов старших курсов — как небольшая фора, дающая шанс не сдохнуть с самого начала. Что-то мне кажется, что старшие в первую очередь неинициированных прессовать начнут.
Перед дверью в кабинет куратор развернулся и взял меня за плечо.
— Борис, я вчера говорил, что попрошу тебя кое-что посмотреть. То, что было сегодня — это вовсе не оно. Хотя было очень впечатляюще, не спорю. Если честно, начинаю задумываться, кто из нас по-настоящему должен преподавать. С такими задатками…
На секунду замешкался, обдумывая новую мысль.
— Но ты сильно не обольщайся. Жаль, что твой источник абсолютно пуст. Сегодня это была просто проверка. Хотя и очень полезная. Теперь я тебе верю. Завтра, еще раз завтра. Завтра мы пойдем в другое место. И нужно будет сделать почти то же самое. Посмотреть одно тело. Единственное — я, мы потребуем ритуал неразглашения.
— Хорошо, господин куратор. Только есть у меня небольшая просьба, крохотная. С высоты вашего опыта, подскажите, как быстрее активировать навык. Я перебрал уже три сотни уникальных комбинаций, но пока глухо.
Куратор закатил глаза под потолок.
— Вообще не понимаю, зачем тебе это нужно. Во-первых, ты очень невежливо говорил с лордом-инквизором. Этот человек очень опасен для таких как мы. Одного его слова достаточно, чтобы прибыла группа и развоплотила на месте. Знаешь, что бывает от прикосновения инквизора? От тела остается жижа, похожая на серое повидло.
— Вы не сказали, есть ли способ?
— Упрямый. Нет другого способа, нет. Есть только так, не легенды, а байки факультета. В старом корпусе музей птомантии, сейчас закрытый. Есть там один кабинет, в котором висят двенадцать портретов птомантов древности. Говорят, что оригиналы, написанные при жизни. Так вот, ходят слухи, что в этом кабинете бывало удавалось сделать то, что по-другому не выходило. Только рискованно это, мертвых студентов там находили, последнего лет десять назад. Он и закрыт из-за этого. Если очень надо — я могу достать ключ…
— Сегодня пойду, — встрепенулся я.
— Не смеши, Боря, ты на ногах еле стоишь.
…
Боря-Боря, не стыдно в уши преподавателей ссать? Ты сам себе веришь? А почему бы не верить. По сути, вскрытие провел правильно, заключения полные. Некоторые нюансы не указал, где-то усилил, что-то ослабил. Так это я и так всегда делал. Чтобы следствие не отвлекалось на всякую ерунду.
Поплелся к выходу, придерживаясь за стену. По пути ноги сами занесли в крохотный буфет, куда не надо они сами путь находят. Еле успел вставить в нос обрывки тряпки, чтобы не чувствовать запах горячих пирожков. Выпил поднос с компотом и сразу удалился. На смешки и тычки пальцев мне всегда было плевать, а сейчас и подавно.
Надо Олесю проведать, глянуть, чего там в магазинах. Разбираться, что с ними не так — так и не собрался. Надо с отцом, наконец, поговорить. Узнать, как мачеха устроилась и нервная сестра. Кота двое суток не видел. Надо по аптекам проехаться, понять, до чего прогресс дошел или регресс скорее. Более-менее понимать начинаю, что мне нужно. На фабрику туалетной бумаги съездить, наследство само в себя не вступит. Матушка на вызовы не отвечает. Остатки родственников по щелям забились. С Митрофаном подружиться надо, Язву к операции готовить. Цыпу надо расшевелить. Банду без дела нельзя оставлять. Надо, надо, надо. Говорить ни с кем сейчас реально сил нет. Надо сожрать что-то, иначе Боря скоро сам эту проблему решить, с ущербом для окружающих.