Индоевропейский язык и индоевропейцы. Часть 1
Шрифт:
Наводящими вопросами удалось выяснить, кулькуль работает для всех менеджеров, где надо не просто пару чисел сложить, а обработать таблицу, найти сумму, среднее. Разные данные сравнить, отклонения найти. Не могут менеджеры без кулькуля, который значит рабочий компьютер заменяет.
— Олеся, а нового кулькуля можно нанять? Похоже без него тут вся работа встанет.
— Думала уже, пробовала запрос в эту гильдию отправить, вычислителей. Отказ пришел. Прости меня, Боря, не подумала. Не знаю, как быть теперь. Я его не просто уволила, а велела пинком под зад. Вот в этой гильдии и обиделись. Это мне потом сказали, что кулькулей нельзя обижать. Но он сам
…
Домой добрались уже в темноте. Прямо у калитки меня встретил настоящий боевой товарищ. Котя выполз, ловко перебирая передними лапами, рванул когтями по штанине. За секунду оказался на груди и сразу замурчал, выражая все чувства разом. На душе сразу стало легко и спокойно.
Слеза 21
…
— Мачеху аккуратно вывел, — кратко отчитался Егор в ладонь, — Охрана ее на руках донесла. На новую хату везет, хвоста не было. Врача там на месте нашел, предупредил. Лилия истерику устроила и в неизвестном направлении исчезла. К коту твоему близко не подпускал, хотя пыталась не раз. Буду примерно через час.
Все при деле, Марфа на кухне, запахи как кувалдой по голове. Пора ужинать, вылеченный желудок кидается на все вокруг как голодный енот на тазик с замоченными носками.
Олеся, Марта и Степан на ужин зовут. Вроде положено во главе стола сесть. И молитву хоть раз прочитать надо, а то уже косятся все на такое свободомыслие. Но нет, не сегодня точно. Съел миску запаренных отрубей с кусочками тыквы. Объеденье. Два раза добавку брал и тарелку вылизал.
Перед сном попросил Степана привязать меня к ножке кровати. Хорошо привязать. Подергал, скривился — слабовато. Степан прокинул веревку, не задавая вопросов, связал хитрым узлом. Все, можно отдыхать, тем более перед глазами слоны порхают.
Кот устроился в ложбинке, оставшейся от моего живота, прямо гнездо свил. Включил равномерное гудение, постепенно уносящее в неведомые дали.
Не судьба. В ответственный момент, когда барашки начали прыгать через забор, пришел вызов, выдернувший в реальность.
— Боря, у меня новости не хорошие.
— Цыпа, сомневаюсь, что тебе удастся меня удивить. У меня уже есть специалист по плохим новостям, и тебе его ни за что не переплюнуть.
— Да как ты так можешь? У меня неприятности, а ты.
— Неприятности надо принимать с вызовом, с улыбкой. Над твоим чувством юмора работать придется, не покладая рук. А то ведь пропадешь ненароком. Давай, делись новостями.
— Мой отец. Я чуть-чуть, мы. Разногласия у нас получились за ужином. Точнее перед. И я без ужина остался.
— Ну это неприятность, конечно, но терпимая. Я вот уже пару недель как без ужина. И ничего, только злее с каждым днем и упорнее.
— Э-э-э, опять зубоскалишь? Рассказал я, что партнера нашел и хочу свое дело открыть. Сначала не хотел, но папа мой такой, в самую суть сразу глядит. Его никогда никому обмануть не удавалось. Пришлось ему все раскрыть, всю правду. Не пойду в семейный бизнес, говорю. Сам дальше решать буду. Отец сначала удивился, начал выспрашивать, что за идея у меня, партнер кто. Ну я и рассказал твою мысль про шоколадное масло и пасту. Я же как лучше хотел. А потом у него взгляд поменялся, злой стал, жесткий. И слова полились обидные. Вот зачем я только тебя послушал, зачем связался?
— Э-э-э, и где твоя деловая хватка, спрашивается? Сам, своими руками такую бизнес-идею просрал. Ты же ее в руки такой акуле вручил, что тут нам больше не светит ничего. И не надо стрелки переводить. Пострадал ты не из-за меня, а из-за своего языка, точнее головы.
— Боря, ну я же. Это же отец, семья, — Заскулил Цыпа, — У него же кодекс деловой. Ну это я так раньше думал. Пусть, пусть теперь уроком будет. Выгнали меня. С позором. Из семьи и из бизнеса. Он даже в деканат позвонил и сказал меня из всех списков вычеркнуть. И ничего не оставили. Все деньги я же у него хранил, под проценты.
— Что, прямо совсем ничего?
— Только лавку одну швейную оставил. Подарок бабушки отец не смог забрать. Но сказал, что заказов у нее все равно не будет. Вот почему он так, почему?
— Цыпа, но его тоже понять можно. Он же не просто так тебя воспитывал и на оценку учиться направил. Твоему отцу оценщик нужен, свой, внутри семьи. А ты его обломал. Так что не переживай, ему сейчас тоже паршиво. И не волнуйся, идея не пропала наша, я тебе только первую часть открыл. Да у меня таких идей еще целая телега. Тебя совсем выгнали, жить есть где?
— Сегодня отец ночевать в сарае разрешил. Личные вещи сам проверял, даже вторую зубную щетку отобрал. А утром все, свободен говорит, чтобы глаза не видели.
— Ну вот и замечательно. Прямо с утра поезжай вот по этому адресу. Там мое промышленное предприятие. Прибыль не большая, но стабильная. Лови доверенность на проведение аудита. Проверишь как там все устроено, разберешься, а там и я подтянусь. Если с жильем до вечера не определишься, сообщай, придумаем что-нибудь.
Идею мою с шоколадом значит Цыпа слил. А хорошая идея, шоколад в магазинах очень дорогой и продается в таких маленьких упаковках, что сразу понятно — товар элитный. Запросто можно было повторить дорогу Мишеля Ферреро. Сначала изобрести шоколадную ореховую пасту, там бы и до киндер-сюрпризов дело дошло, и всяких рафаэл. Если на массового покупателя выйти — дело очень денежное. С другой стороны, может и не заинтересуется его отец этим. Мануфактурщик же. Тем более конкретных рецептов я не давал, пока найдет нужные пропорции— годы могут уйти.
Хуже, что и про меня Цыпа отцу рассказал. Не хотелось раньше времени светиться перед тем, кому мне предложить нечего. А это лишняя уязвимость. Запросто остынет, упущенную прибыль подсчитает и через меня попытается сына вернуть.
Ушел сон, как рукой сняло. Встал, в зеркало посмотрелся. Может если попугаться, настроение вернется.
Что-то мне, Боря, рожа твоя не нравится. Совсем не нравится, от слова вообще. Кожа начала свисать, на шее, щеках. На шарпея еще не похож, но складки проглядываются. Нижние веки отвисли, цвет кожи землистый, глаза красные. А ведь дальше только хуже будет. Килограмм десять сбросил, совсем дурных. Срезанное не считаем, это, Боря, заслуга не твоя. Взгляд из жизнерадостного и непуганого приобрел вид озабоченный и затравленный, как у бегемота в зоопарке, которого кормили, чесали, а потом палками на мороз. Не буду я на тебя, Боря, больше глядеть — одно расстройство.
На удивление, сон так и не пришел. Лежал почти до самого утра и занимался обычной бумажной работой. Перечитывал и редактировал досье. В спокойной обстановке здорово замечаются важные нюансы. Заполнял пропущенное в патологоанатомическом заключении. Печатал и нумеровал инструкции вообще для всех, с кем дела имею. Не факт, что пригодится, но упражнения полезные. Не заметил, как опустела вторая пачка с папиросами. Когда петухи начали утреннюю перекличку, наконец вырубился, чтобы проснуться полностью разбитым, злым и голодным.