Индок охотится за пауками
Шрифт:
Монеты медные со звоном
Под такты падают не в лад.
У моря с сумкой и тромбоном,
Играет молодой мулат.
Легка под звуки танго
Улыбка на лице,
Ведь он в начале танца
А я в конце…
Нет, это стихи немолодого человека, Коля просто не сумел бы такое написать! – решил Иван Иванович. – С чего это он вообще взял, что это написал его бывший приятель?
В прокуратуре учитель слышал, что мать опознала тело покойного. И всё же, – он умер или нет?
Владимир
Получив свидетельство об окончании школы, Владимир Яковлевич, тогда просто Володя, навсегда уехал из родного села в крупный город, расположенный на юге страны. В городе никто не интересовался его интимными тайнами, и жизнь Лампасова стала лучше. Он сносно играл на баяне и скоро у Володи появились товарищи, которые полюбили его за удаль и кураж.
Лампасова удивляла доверчивость окружающих его людей, и он охотно злоупотреблял этим, считая себя хитрее остальных. Он научился врать, придумывая лихие истории о своих похождениях, и полюбил быть в центре внимания. В восьмидесятые годы представления о жизни были более романтичными, чем сейчас, и пренебрежение Лампасова к женщинам, желающим с ним познакомиться, создавало вокруг него загадочный ореол. На вечеринках, где бывали девушки, он обычно напивался до потери сознания, и это позволяло избегать общения с самыми настойчивыми из них.
В городе Владимир Яковлевич окончил заочный институт культуры и стал работать массовиком-затейником. Зарплата была крошечная, зато массовик всегда мог подработать на свадьбах. Лампасов был прижимистым с детства, и со временем это превратилось у него в маниакальную страсть. Он старался сберечь даже те вещи, которые пришли в негодность. Что же касалось денег, – зачем их вообще тратить, когда тебя и так все угощают?!
Одинокий, он жил в общежитии, где для поднятия настроения научился смешивать с табаком коноплю, безмятежно растущую вокруг городских свалок. Конопля растет во многих местах, и Владимир Яковлевич научился сушить её, предварительно отделив зелень от соцветий. Это растение приносило ему неплохой доход, но только через посредников. Сам Лампасов травой не торговал, – упаси Боже!
Наверное, Владимир Яковлевич и прожил бы всё отпущенное ему время, играя на свадьбах и тайком покуривая «план», но копившееся годами напряжение вдруг прорвалось сквозь хрупкую оболочку его личности. Лампасов вдруг почувствовал непреодолимую тягу к девочкам лет десяти – двенадцати.
В это время в стране всюду чувствовалась нехватка педагогов, и Владимир Яковлевич легко превратился в учителя, окончив курсы при бирже труда. Подделывая трудовые книжки, деятельный Лампасов менял города и школы, пока, наконец, не устроился там, где школы имелись в изобилии.
Деньги должны были помочь решить Коле ещё одну деликатную проблему. До сих пор женщины не обращали на невзрачного Гузкина внимания, но теперь всё должно было перемениться. Поэту требовалась подруга, которая стала бы его трепетной музой. Заодно она могла бы готовить еду, стирать и вести хозяйство. Коля был противником женской эмансипации. Он считал, что женщина должна быть намного моложе мужа, и тогда она будет беспрекословно подчиняться его авторитету. Поэт часто вспоминал девочку, которая обнималась в саду со строительным рабочим, пока они с Иваном Ивановичем пили водку.
Взять бы такую девчушку на воспитание! – думал он. Воображение услужливо рисовало Коле различные сцены, одну интереснее другой, отчего он долго не мог заснуть:
Где можно познакомиться с молодой и симпатичной девушкой, ещё не избалованной мужским вниманием? Конечно же, в школе!
С такой мыслью нетерпеливый поэт и отправился на работу к Ивану Ивановичу. Вероника поразила его так, что у Коли внезапно перехватило дыхание. Склонный к мистическим обобщениям поэт был готов поверить в судьбу. Золотоволосая девушка, как нельзя лучше подходила на роль воображаемой им музы.
Ох, и не понравилась тогда поэту неприкрытая грубость Ивана Ивановича! За что ему делать замечания, ведь он даже словом с девушкой перекинуться не успел?
Впрочем, Коля был находчив. Если на уроке нельзя разговаривать, то можно писать! Правда, бумаги под рукой у поэта не оказалось, а вырывать страницы из блокнота, куда Коля записывал ценные мысли, было жалко. Недолго думая он выложил на стол одно из готовых к расклейке объявлений и начал писать на его изнанке. Закончив вопрос, он передвинул листок и карандаш в поле зрения Вероники.
– Как тебя зовут?
Ресницы девушки вздрогнули.
– А зачем вам надо это знать? – написала она.
– Я поэт! Когда я пишу стихи о красивой девушке, я хочу знать, как её зовут.
– Вы хотите написать обо мне стихи? Меня зовут Вероника!
– Замечательное имя! Дай мне, пожалуйста, свой номер телефона!
– А зачем?
– Как же я передам тебе стихи?
– Ладно! – Вероника нацарапала на игрушечной визитке свой телефон.
Начало знакомству было положено.
Коля был на седьмом небе от радости, пока её не омрачил Иван Иванович уже известным нам образом. Переписку аккуратная Вероника спрятала в сумочку, не бросать же бумажки на отмытый недавно пол!
Человеку, который имеет такие пристрастия, как Лампасов, избежать неприятностей нелегко, но раньше администрация школ не поднимала шума и странного учителя увольняли, не обращаясь в полицию. Этой осенью вышло не так, но Владимир Яковлевич об этом даже не задумывался, ведь у него раньше никогда не возникало проблем.