Инфер

Михайлов Дем Алексеевич

Из оружия…

Все новодел, но все в ужасающем состоянии. Такое впечатление, что, боясь кражи, эти ушлепки прятали оружие в собственных жопах, для верности затыкая их пучками травы вперемешку с грязью. Воняло от оружие соответствующе. Три переломных дробовика, один обрез, винтовка с убитым стволом, ружье-вертикалка с нарезным и гладкоствольным стволами. Помповый дробовик, привлекший мое внимание невероятными обвесами – мощный фонарь над, а не под стволом. Внизу же скрывался электрошокер выбросного действия, питаемый скрытой в пустотелом прикладе

солидной плоской батареей. Рядом с электрошокером зеленый лазерный целеуказатель. На цевье установлены складные сошки, что меня окончательно добили. И это еще не все – там, где только это было возможно, были натыканы планки для крепления дополнительного обвеса, хотя я даже и не представлял себе, что еще можно было бы придумать.

Странно и неумело. Даже глупо. На помповый дробовик часто крепят подствольный фонарь, уж точно не ставят лазерных целеуказателей и, чего не было сделано в этом случае, на щеку приклада вешают патронташ.

Но электрошокер… планки для крепления… уже ясно, что какому-то дебилу сильно подфартило, ему досталось много незнакомых ему игрушек и он уж постарался как мог, превращая свой обычный дробовик в фантастическое оружие. Руки бы обломать ублюдку, да поздно – я пробил ему башку ударом стального кулака и порылся в его тупых мозгах. Как и следовало ожидать – жиденькие были мозги.

Приклад, кстати, не от дробовика – его тоже установили чуть ли не насильно.

Почему я так пристально раскладывал все это дерьмо?

Почему я разложил перед собой несколько избранных предметов и заставил Хорхе перерыть все остальные сумки и карманы в поисках подобных трофеев?

Все просто – мое внимание привлекла крайне знакомая аббревиатура, что заодно напомнила о оставленных в том прежнем мире бойцах.

На расстеленном одеяла, предварительно оттерев от чужого пота, жопного сала и просто грязи, лежало несколько полуразобранных мной образцов оружия – два дробовика, ружье вертикалка, крохотный пистолет необычной формы и с уродливой куцей рукоятью что не сжать толком в ладони. Пяток консервных банок. Несколько блистеров с лекарствами.

И все эти вещи объединяла маркировка «Бункерснаб». И все тот же знакомый и навсегда въевшийся в цепкую память рисунок – густой дремучий лес, выпирающий из земли, поднимающийся над деревьями черный горб, стоящий на переднем фоне улыбчивый человечек в зеленом комбезе, одобрительно выставивший оттопыренный большой палец. Это на консервах рисунок и на лекарствах. На оружие это выбитое на многих частях и уж точно на каждом прикладе и стволе клеймо «Бункерснаб». Знак качества, знак принадлежности.

– Каппа!

– Лид?

– Про Бункерснаб ушлепков спрашивал?

– Хван – задумчиво произнес высунувшийся из-за машины мечник, глядя на банку с консервированными персиками – Нет, лид. Не спрашивал. Мое упущение…

– Не – покачал я с усмешкой башкой – У нас еще будут собеседники.

– Ты рад, лид?

– Рад – кивнул я, продолжив разборку трофейного оружия – Это прямая ниточка туда.

– Зомбилэнд?

– Ага.

В том числе. Продолжай починку, боец. Что с прицепом?

– Еще один рейд выдержит. Но без нормального ремонта здесь не обойтись, лид.

– Хорхе… где здесь можно найти мастерскую с хозяином, что без лишних тупых вопросов просто займется починкой.

– Комерцио… Чикурин…

– Не вариант.

– Ну… тогда остается только один вариант, командир – вон тот гигант за джунглями.

Приподнявшись, я потратил полминуты на задумчивое рассматривание смутно виднеющегося над деревьями железобетонного гиганта, поднимающегося на пару сотен метров и похожего на огромную выщербленную букву «А».

– Это крайняя эстакада, самая… непопулярная. Я рассказывал.

– Там нет системы.

– Она есть… но в полутора километрах от эстакады. И с другой стороны так же – но там уже территория Чикурин.

– И веселые узкоглазые делают все, чтобы на этой эстакаде появлялось как меньше работников с Комерцио.

– Конкуренция – развел грязными руками Хорхе, явно нарочно испачкавшем ладони в земле, чтобы скрыть следы пролитой им чужой крови – Чикурин понимает – рано или поздно и эту эстакаду сравняют с землей и тогда Мать перестанет выдавать задания…

– А правление Комерцио наоборот толкает своих работников к крайней проблемой эстакаде… так?

– Да, лид. Городское правление… они те еще ублюдки, но они не дураки и понимают, что выгодней сначала покончить с эстакадами подальше от города, чтобы потом уже сосредоточиться над теми, что прямо над городами.

– И куда уже побоятся сунуться пришлые рабочие бригады…

– Да, командир.

– Это мир не меняется – рассмеялся я – Сколько не убивай, сколько не вычищай… все равно все вернется на старую гиблую дорожку. Как называется крайняя эстакада?

– Понти Севен.

– И там есть мастерская?

– И не одна. Оттуда постоянно возят прицепами битый щебень, арматуру… и техника часто ломается, командир.

– Мастерские есть и прямо у эстакады?

– Прямо под ней. Удобно. Там же постоялый двор Понти Рест, найдется и конюшня, есть даже два магазина. Это настоящее поселение. Можно назвать малой крепостью, наверное. Там сумрачно, но безопасно. И поэтому там хорошо покупается и продается то, что нельзя достать или сбыть в обычных магазинах. И поэтому там обычно не задают лишних вопросов. Бизнес должен крутиться… А еще… раз Мать неблизко, там…

– Ну?

– Я уже рассказывал про…

– Охранников?

– Да, сеньор. Охранники. Там нет Материнского пригляда и поэтому охрану несет третья Мостосносительная бригада. Они главные в Понти Севен. И… они хорошо стреляют, командир.

– Минометы, пара гранатометов, автоматическое оружие, дробовики, два старых шагохода, что давно уже не двигаются, штабквартира в служебных помещениях внутри опоры дорожной эстакады, там же у них большая площадка, откуда простреливается вся территория вокруг.