Инферно Габриеля
Шрифт:
— Ты говорила отцу про видео?
— Нет, и не собираюсь.
— Джулианна, он ведь твой отец. Он должен знать, чем эта мразь тебя шантажирует. Иначе как он сможет тебя защитить?
— А отец как-то очень странно отнесся к моим словам. Получается, этот ко мне всей душой, а я вспылила, — пожала плечами Джулия и отвернулась к окошку.
— Он что, так и сказал?
— Ну, не совсем так. Но смысл был такой.
— То есть он тебе не поверил?
— Саймон умеет дурачить людей красивыми словами. Он и отца одурачил. Отец думает,
— Не так друг друга поняли? Ты ведь его дочь!
— Я же тебе сказала: Саймон его одурачил. Знаешь, отец сказал: «Надо дать парню еще один шанс». Он до сих пор думает, будто мы крупно поссорились, и только.
— А почему ты не рассказала, из-за чего вы «крупно поссорились»?
— Я не хотела, чтобы он знал. Он бы все равно мне не поверил. Я боялась, что потеряю и второго родителя, — с отчаянием в голосе ответила Джулия.
— Джулия, о чем ты говоришь? Возможно, Том не самый лучший отец, но он не стал бы отказываться от тебя только потому, что ты порвала с каким-то парнем.
— Понимаешь, отец всегда боялся, что я пойду по стопам матери. А я дорожу отношениями с ним. Не хочу его терять.
Габриель закрыл глаза, упершись затылком в изголовье кресла.
— Если этот Саймон заставлял тебя делать то, чего ты не хотела, если он издевался над тобой и самоутверждался за твой счет, ты должна была рассказать отцу. Ему необходимо это знать.
— Слишком поздно, — выдохнула Джулия.
Габриель обнял ее:
— Джулия, этот груз нельзя носить в себе. Однажды тебе придется кому-то рассказать.
— Да, — кусая губы, ответила она.
— И лучше, если этим человеком буду я.
Она кивнула в знак понимания. Но ее кивок ничего не обещал.
— Дорогая, нам пора выходить из машины. Думаю, Кларки нас уже заметили.
Внешне в знакомом доме ничего не изменилось. Разве что в вазах исчезли живые цветы, которые так любила Грейс. Но вскоре Джулия ощутила пронзительную пустоту и холод, хотя дом был полон людей и отопление работало исправно. Вместе с Грейс ушло иное тепло — душевное, и это чувствовала не только Джулия.
Она инстинктивно вздрогнула и сейчас же почувствовала у себя на талии руку Габриеля. Прикосновение было мимолетным. Напоминание, что он по-прежнему рядом, невзирая на здешний регламент их отношений. Но ощущение спокойствия, не покидавшее Джулию, пока они летели и ехали сюда, начало исчезать.
— Джулия! — радостно завопила выбежавшая из кухни Рейчел. — Как я рада тебя видеть!
Подруги обнялись. Следом Джулию приветствовали Эрон, Ричард и Скотт. Джулия заметила, что Габриеля обняла только Рейчел. Мужчины поздоровались с ним сдержанно, особенно Скотт.
Джулия хотела выразить Ричарду запоздалое соболезнование и извиниться за то, что не смогла приехать на похороны. Но Рейчел потащила ее на кухню:
— Идем. Я там делаю «Флиртини». Освежишься с дороги. Габриель, если хочешь пива, холодильник к твоим услугам.
Они ушли на кухню, оставив мужчин смотреть футбольный матч.
— Надеюсь, Габриель не докучал тебе дорогой, — сказала Рейчел, беря в руки шейкер.
— Он был сама любезность.
— Том есть Том, — усмехнулась Рейчел, подавая Джулии коктейль. — Я буду только рада, если ты останешься у нас на все дни. Что тебе делать в пустом доме?
За первой порцией «Флиртини» последовала вторая. Языки девушек стали свободнее, а обсуждаемые ими темы — откровеннее. К этому времени матч закончился, и плазменный экран в гостиной погас. При жизни Грейс телевизор обитал в подвальном этаже. Теперь Ричард перенес свою любимую игрушку в гостиную.
Мужчины угощались коктейлем, пивом, легкими закусками и не уставали давать Рейчел совершенно бесполезные советы по части приготовления индейки.
— По-моему, ты ее передержала, — тоном ресторанного шеф-повара заявил Скотт. — Не пришлось бы нам давиться этой мясной подошвой.
— Скотт, если ты не заткнешься, то вообще не получишь ни кусочка.
Джулия открыла духовку электрической плиты, придирчиво разглядывая корочку на индейке и сверяясь с показаниями термометра.
— Дорогая, не слушай этого нытика, — успокоил Рейчел Эрон, целуя ее в затылок. — Его питание фастфудом дает о себе знать.
Родной брат Рейчел был старше ее на пять лет. Как и сестра, он обладал веселым, общительным характером, но превосходил ее по вспыльчивости. Он был почти одного роста с Габриелем, только несколько плотнее. От отца Скотту достался цвет глаз и волос и очень щедрое сердце. На Габриеля с некоторых пор эта щедрость не распространялась.
— Как хорошо, что ты приехала, — сказал Ричард, подсаживаясь к Джулии. — Рейчел мне говорила про твои успехи в аспирантуре.
Джулия улыбнулась. Ричард был человеком старомодного воспитания. Он преподавал биологию в Саскуэханнском университете, специализируясь на анатомии человека, и прежде всего на свойствах нейронов человеческого мозга. При своем интеллекте и обаянии он мог бы быть душой компаний. Но профессор Кларк не любил шумных сборищ и отличался немногословностью. Вместе с чрезмерно разговорчивой Грейс они великолепно дополняли друг друга. Потеряв ее, Ричард как будто лишился опоры и стал чем-то похож на воздушный шарик, выпущенный из рук. Джулия остро почувствовала его одиночество. В уголках глаз у него прибавилось морщинок, а сам он похудел и заметно постарел.
— Я тоже рада, что я здесь, среди вас. Ричард, прости, что меня не было в сентябре. — Джулия виновато посмотрела на него, и он понимающе погладил ей руку. — Мне очень нравится в аспирантуре. Узнала столько интересного. — Она старалась не ерзать на стуле, особенно под пристальным взглядом знакомых синих глаз.
— Габриель говорил, что ты ходишь на его семинары.
— Ну да? — оживился Скотт. — И ты хоть что-то понимаешь из его объяснений? Или тебе нужен переводчик?
Конечно же, это была шутка, но краешком глаза Джулия видела, что слова Скотта задели Габриеля.