Инферно
Шрифт:
Пару часов назад ее миссия сорвалась из-за очень досадной помехи.
Один несчастный голубь проворковал некстати — и все пошло прахом.
Но сейчас она приехала, чтобы закончить дело.
Глава 2
Я во Флоренции?!
В голове у Роберта Лэнгдона стучало. Он сидел на больничной кровати, снова и снова нажимая кнопку звонка. Несмотря на введенный транквилизатор, сердце его неслось галопом.
Скоро в комнату ворвалась доктор Брукс с подскакивающим на бегу хвостиком.
— Что случилось?
Лэнгдон в изумлении помотал головой.
— Я… в Италии?!
— Отлично! — воскликнула она. — Значит, вспомнили!
— Нет! — Лэнгдон указал на внушительный силуэт в отдалении. — Я узнал палаццо Веккьо.
Доктор Брукс щелкнула выключателем, и городской пейзаж за окном исчез. Затем она подошла к кровати и заговорила тихим, успокаивающим голосом:
— Не волнуйтесь, мистер Лэнгдон, для этого нет никаких причин. У вас легкая амнезия, но доктор Маркони уже убедился в том, что ваш мозг функционирует абсолютно нормально.
Бородатый врач тоже прибежал на звонок. Он проверил показания монитора, а тем временем его младшая коллега быстро объясняла ему что-то по-итальянски — Лэнгдон разобрал слово agitato, явно относящееся к нему самому.
Взволнован? — сердито подумал Лэнгдон. Скорее, ошеломлен! Теперь хлынувший в его кровь адреналин боролся с лекарством.
— Что со мной произошло? — настойчиво спросил он. — Какой сегодня день?
— Все в порядке, — ответила доктор Брукс. — Сейчас раннее утро понедельника, восемнадцатое марта.
Понедельник. Лэнгдон с трудом заставил себя вернуться мыслями к последним образам, хранящимся в глубине его сознания — темной, холодной, — и снова увидел, как он идет в субботу по гарвардскому кампусу читать вечерние лекции. Это было два дня назад? Он попытался вспомнить хоть что-нибудь относящееся к самим лекциям или тому, что было после, но паника только усилилась. Ничего. Кардиомонитор опять запищал быстрее.
Старший врач почесал бороду и отправился настраивать оборудование, а доктор Брукс снова присела рядом с Лэнгдоном.
— С вами все будет хорошо, — мягко уверила его она. — Мы определили у вас ретроградную амнезию — она очень часто наблюдается при травмах головы. Воспоминания о нескольких последних днях могут быть туманными или вовсе отсутствовать, но необратимых повреждений нет. — Она сделала паузу. — Помните, как меня зовут? Я говорила вам, когда вошла.
Лэнгдон на секунду задумался.
— Сиена.
Доктор Сиена Брукс.
Она улыбнулась:
— Видите? Новые воспоминания уже формируются.
Голова у Лэнгдона болела почти невыносимо, и все предметы поблизости немного расплывались.
— Что случилось? Как я сюда попал?
— Думаю, вам надо отдохнуть, а потом…
— Как я сюда попал?! — крикнул он, и писк монитора снова участился.
— Ладно, ладно, дышите глубже, — сказала доктор Брукс, обменявшись нервным взглядом со своим коллегой. — Сейчас расскажу. — Ее тон стал гораздо серьезнее. — Мистер Лэнгдон, три часа назад вы появились в нашем приемном покое с кровоточащей раной на голове и тут же рухнули без сил. Никто не представлял себе, кто вы такой и откуда взялись. Вы что-то бормотали по-английски, поэтому доктор Маркони попросил меня помочь. Я из Англии, а здесь работаю временно.
Лэнгдон почувствовал себя так, будто очнулся внутри картины Макса Эрнста. Какого черта меня понесло в Италию? Лэнгдон приезжал сюда раз в два года на искусствоведческую конференцию, но она проходила в июне, а сейчас был март.
Снотворное в его крови понемногу делало свою работу. Ему казалось, что сила земного притяжения растет с каждой секундой и пытается продавить его прямо сквозь матрас. Лэнгдон сопротивлялся ей, приподнимая голову, стараясь не заснуть.
Доктор Брукс наклонилась вперед — теперь она парила над ним, как ангел.
— Пожалуйста, мистер Лэнгдон, — прошептала она. — При травмах головы надо проявлять особенную осторожность в первые двадцать четыре часа. Вы должны отдохнуть, иначе можете причинить себе серьезный вред.
Вдруг раздалось потрескивание, и чей-то голос по внутренней связи произнес:
— Доктор Маркони!
Бородатый врач ткнул в кнопку на стене и отозвался:
— Si?
Из переговорного устройства полилась быстрая итальянская речь. Лэнгдон не уловил ее смысла, но заметил, как врачи недоуменно переглянулись. А может, встревоженно?
— Momento, — сказал Маркони, обрывая разговор.
— Что происходит? — спросил Лэнгдон.
Глаза доктора Брукс чуть-чуть сузились.
— Это дежурный администратор. Говорит, к вам пришли.
В тумане, окутавшем сознание Лэнгдона, вспыхнул лучик надежды.
— Очень кстати! Может, этот человек знает, что со мной стряслось!
На лице доктора Брукс проскользнуло сомнение.
— Странно, что кто-то из ваших знакомых уже здесь. Мы только что узнали ваше имя и даже не успели вас зарегистрировать.
Борясь с действием транквилизатора, Лэнгдон неуклюже приподнялся и сел.
— Если кому-то известно, что я здесь, он может знать, что случилось!
Доктор Брукс глянула на доктора Маркони. Тот немедленно покачал головой и постучал по своим часам. Тогда она снова обернулась к Лэнгдону.
— Мы в реанимационном отделении, — пояснила она. — Доступ сюда запрещен как минимум до девяти утра. Сейчас доктор Маркони выйдет и узнает, кто ваш посетитель и что ему нужно.
— А как насчет того, что нужно мне? — возмутился Лэнгдон.