Инферно
Шрифт:
Уже в самом конце переулка Лэнгдон снова споткнулся. На этот раз она не стала его поднимать и выскочила на улицу, громко окликая кого-то вдалеке. Лэнгдон заметил тусклый зеленый огонек такси перед входом в больницу. Машина не двигалась — очевидно, шофер задремал. Доктор Брукс продолжала отчаянно кричать и махать руками. Наконец фары автомобиля загорелись, и он лениво покатил в их сторону.
Позади Лэнгдона, в переулке, с шумом распахнулась дверь и послышался быстро приближающийся топот. Оглянувшись, Лэнгдон увидел бегущую к ним темную фигуру. Он попытался встать на ноги, но доктор Брукс уже сгребла его в охапку и стала запихивать
Шофер с заспанными глазами обернулся и изумленно уставился на странную парочку, только что ввалившуюся в его такси, — светловолосую молодую женщину в медицинской форме и мужчину в изодранной больничной сорочке, с кровоточащей рукой. Он уже хотел было сказать им, чтобы они убирались из его машины к чертовой матери, но тут боковое зеркальце разлетелось на мелкие куски. Из переулка выскочила женщина в черной коже и навела на них пистолет. Раздался шипящий хлопок, но доктор Брукс успела схватить Лэнгдона за шею и пригнуть ему голову. Заднее стекло разлетелось вдребезги, осыпав их дождем осколков.
Шоферу не понадобилось дополнительных уговоров. Он выжал педаль газа, и такси сорвалось с места.
Лэнгдон балансировал на грани обморока. Кто-то пытается меня убить?
Когда они свернули за угол, доктор Брукс выпрямилась и взяла Лэнгдона за окровавленную руку. Трубка неуклюже торчала из раны на сгибе его локтя.
— Смотрите в окно, — велела она.
Лэнгдон послушался. Снаружи проносились мимо призрачные могильные памятники. Почему-то казалось вполне логичным, что они проезжают кладбище. Лэнгдон почувствовал, как пальцы его спутницы аккуратно нащупывают обрывок трубки, — и тут, без предупреждения, она резко выдернула его вместе с иглой.
Жгучая боль пронзила Лэнгдона от локтя до самого затылка. Он ощутил, как глаза его закатились, а потом все вокруг померкло.
Глава 5
Пронзительный телефонный звонок заставил шефа оторвать взгляд от мирной дымки над Адриатикой, и он быстро вернулся в свою оборудованную под офис каюту.
Давно пора, подумал он, предвкушая добрые вести.
Компьютерный экран на столе вспыхнул, сообщая ему, что поступил вызов со шведского телефона «Сектра тайгер экс-эс», использующего шифрование речи. Прежде чем попасть на корабль, сигнал был переадресован через четыре неотслеживаемых коммутатора.
Он надел наушники.
— Шеф слушает, — медленно и внятно произнес он. — Говорите.
— Это Вайента, — ответили ему.
Шеф уловил в ее голосе необычную нервозность. Оперативники редко связывались с ним напрямую и еще реже оставались у него на службе после таких серьезных провалов, как прошлой ночью. Однако для устранения кризиса шефу требовался агент на месте, а никого лучше Вайенты все равно было не найти.
— Есть новости, — сказала Вайента.
Шеф молчал, дожидаясь продолжения.
Когда она заговорила снова, ее тон был нарочито бесстрастен — попытка сохранить хорошую мину при плохой игре.
— Лэнгдон сбежал, — сказала она. — Объект у него.
Шеф опустился в кресло за столом и долгое время не нарушал молчания.
— Понял, — произнес он наконец. — Я полагаю, он обратится к властям при первой же возможности.
На две палубы ниже каюты шефа, в изолированном центре управления, сидящий в отдельной кабинке старший координатор Лоренс Ноултон заметил, что разговор шефа по закодированной линии кончился. Он надеялся, что получены хорошие известия. Последние два дня шеф явно был не в своей тарелке, и все его подчиненные чувствовали, что проводится операция, ставки в которой очень высоки.
Ставки невероятно высоки, и на этот раз Вайенте лучше не ошибаться.
Ноултон привык руководить хитроумными и рискованными проектами, но в этом случае все пошло наперекосяк, и шеф взял управление на себя.
Мы вторглись на незнакомую территорию.
Хотя в настоящее время в разных уголках света выполнялось еще с полдюжины заданий, все их контролировали старшие оперативники Консорциума на местах, так что сам шеф и его сотрудники на борту «Мендация» могли сосредоточиться исключительно на проекте, вызывающем наибольшее беспокойство.
Несколько дней назад их клиент покончил с собой, бросившись с высокой башни во Флоренции, но договор с ним предусматривал оказание еще целого ряда необычных услуг. Клиент выдвинул несколько конкретных требований, которые Консорциум обязался удовлетворить независимо от обстоятельств, — и теперь, как всегда, это обещание следовало сдержать, несмотря ни на что.
У меня есть приказ, подумал Ноултон. И я его выполню. Он вышел из своей звукоизолированной стеклянной кабинки и прошагал мимо нескольких соседних кабинок — где-то стены были прозрачными, где-то нет, — в которых его коллеги занимались другими сторонами той же проблемы.
Кивнув по дороге специалистам по техобслуживанию, Ноултон пересек главную диспетчерскую с прохладным кондиционированным воздухом и вошел в маленькое хранилище с десятком сейфов. Он отпер один из них и достал его содержимое — ярко-красную флешку. Согласно прикрепленной к ней инструкции, на флешке был записан большой видеофайл, который их клиент велел разослать по главным новостным интернет-порталам завтра утром, в строго определенный час.
Осуществить такую анонимную рассылку не составляло труда, но протокол обращения со всеми цифровыми данными требовал, чтобы предварительный просмотр этого файла был произведен сегодня, за двадцать четыре часа до отправки, — благодаря этой предосторожности Консорциум мог успеть при нужде раскодировать файл или внести в него другие технические изменения.
Все случайности должны быть исключены.
Ноултон вернулся в свою прозрачную кабинку и закрыл тяжелую стеклянную дверь, отгородив себя от внешнего мира. Затем щелкнул переключателем, и стены его офиса тут же стали матовыми. В целях обеспечения необходимой секретности все перегородки между служебными помещениями на борту «Мендация» были сделаны из особого стекла с применением технологии «взвешенных частиц». Прозрачность такого стекла легко менялась путем подачи или выключения электрического тока, благодаря чему крошечные продолговатые частицы внутри панелей либо выстраивались параллельно друг дружке, либо снова принимали хаотическое положение.