Инфицированные
Шрифт:
– У меня в распоряжении не целый день, Монтойя, – сказал Чен. – Над чем вы работаете?
– Боюсь, что не вправе ничего вам сообщить, Чен, – ответила Маргарет. – У вас нет допуска к этой информации. И в данном случае именно вы подчиняетесь мне, а не наоборот. Вам известно, что такое подчинение приказам?
Наступила пауза.
– Не так ли, доктор Чен?
– Конечно, известно…
– Отлично. У меня мало времени. Либо прекратите быть несносным упрямцем, либо я сейчас же позвоню директору ЦКЗ и сообщу о том, что вы отказываетесь сотрудничать.
Последовала еще более длительная пауза. Отто теперь стал изображать ковбоя, который пришпоривал упрямую лошадь. Это выглядело нелепо: взрослый мужчина, агент ЦРУ, в черном костюме и красном галстуке, прыгающий по кругу с выражением неестественного экстаза на лице. Маргарет с трудом сдержала улыбку.
– Хорошо, – наконец проговорил Чен. – Что вам нужно?
– Прямо сейчас мне нужно, чтобы вы вспомнили о самых последних отчетах. Меня интересуют даты первых симптомов, согласно сообщениям от самих пациентов. Таким образом, я отбрасываю тех лиц, которые, по их словам, страдали уже десять лет и лишь сейчас обратились к врачу.
– Мне известно, что такое «даты первых симптомов», – огрызнулся Чен.
Маргарет услышала, как застучали клавиши его компьютера.
– Один случай зафиксирован в Детройте две недели назад, – минуту спустя сообщил Чен. – Имя жертвы – Гэри Лиленд. Он сообщил о волокнах, растущих на правой руке. Множество ран и болячек от расчесывания. Затем… два случая в Анн-Арбор, штат Мичиган. Кьет Нгуен, старшекурсник факультета живописи Мичиганского университета. И еще Саманта Хестер, которая привела свою дочь Мисси к тому же врачу.
Маргарет торопливо записывала, несмотря на то, что приказала Чену продублировать всю информацию еще и по электронной почте.
– Когда? Когда от них поступили сообщения?
– От Нгуена семь дней назад, от Хестер – шесть.
– Успели обследовать?
– По сути – да. Мисси занимался я лично. У девочки на правом запястье было обнаружено тонкое волокно. Я удалил его, хорошенько все осмотрел, но больше никакой сыпи, волокон, волосков или других отметин не нашел.
– Когда это было?
– Четыре дня назад. Очаровательная девочка. Сегодня я лечу туда, чтобы обследовать ее еще раз.
– Не стоит, доктор. Я сама приеду в Анн-Арбор для осмотра.
– О, в самом деле? А вы сами-то понимаете, что ищете?
– Да, доктор, – жестко ответила Маргарет. – Я точно знаю, что меня интересует. А как насчет господина Нгуена?
– Редкий грубиян.
– Что произошло?
– Как только я сказал, что я из ЦКЗ, он сказал… сейчас, я проверю свои записи… Так вот, он сказал следующее: «Если ты, шпионская тварь, только заявишься сюда, я оторву твои поганые яйца и затолкаю их в твой вонючий рот. Убью любого, кого ты ко мне пошлешь. Иди в задницу!». Затем повесил трубку. Стоит ли говорить, что эта мерзкая личность стоит последней в списке опрашиваемых.
– Еще кто-нибудь?
– Больше никого за последние шесть месяцев.
– Направьте мне эти дела, и поскорее. У вас есть адреса Нгуена и Хестер?
– Я же говорил, что у нас есть база данных, доктор Монтойя.
– Благодарю вас, доктор Чен, вы очень помогли.
Маргарет повесила трубку и немедленно набрала номер Мюррея.
33
За рулем и в тисках страха
Хлопья снега мягко ложились на ветровое стекло. Перри медленно ехал через город по Уоштиноу-авеню, направляясь к больнице.
Медицинский центр Мичиганского университета считается одной из лучших больниц в мире. Он оснащен передовым оборудованием, здесь работают врачи экстра-класса и проводятся передовые исследования. Если где-то и можно получить квалифицированную помощь, то только здесь…
Да нет, на самом деле все кончено. Чем врачи ему помогут? С другой стороны, лучше знать своего убийцу, чем сидеть на месте и попусту терять время. Впрочем, скорее всего, врачи осмотрят его, ощупают, обследуют, а потом объявят, что его заболевание – нечто новое и неизвестное. И хотя врачи будут знать о заболевании не больше, чем папа римский о жестком порно, они все равно напустят на себя важный вид. Врачи все такие, вечно пытаются выглядеть умными и компетентными в глазах своих пациентов.
Перри снизил скорость, чтобы повернуть на Обзерватори-стрит, однако пришлось подождать, пока улицу перейдет группа пешеходов. Он въехал на территорию студенческого городка, а студенты университета отличаются апатичным отношением к автомобилистам. Молодые люди неспешно, почти лениво переходили улицу даже в часы пик, уверенные в том, что водители обязаны притормозить и пропустить их. Большинству из студентов до сих пор не приходила в голову мысль о том, что их может постичь быстрая и несправедливая смерть.
– Настанет и ваш день, – тихо проговорил Перри, мысленно обращаясь к мелькающим перед машиной студентам с портфелями и сумками. – А мой, видно, уже настал.
Теперь он находился всего в нескольких кварталах от медицинского центра.
Перри вдруг понял, что нужно позвонить на работу. Хотя какая разница, позвонит он или нет? Разве это поможет выжить?
– Пошли все к черту! – пробормотал он. Скоро его коллеги обо всем узнают в новостях. – Парень из Мичигана умирает от неизвестной болезни, названной по имени его врача, который будет жить и заработает огромную кучу денег на своих исследованиях и лекциях.
На красном сигнале светофора Перри притормозил. Ист-драйв поворачивала направо. В воздухе кружились пушистые хлопья снега, временами то замирая, то стремительно разлетаясь от порывов ветра. Перри все сильнее охватывало отчаяние. В окружающих его автомобилях сидели нормальные люди. Не имеющие ни малейшего понятия о болезни, выворачивающей его тело наизнанку. Нормальные, дьявол их побери!
Или… они вовсе не нормальные? С чего он вдруг взял, что эти люди не страдают и не мучаются? Может быть, они с трудом превозмогают зуд и им хочется чесаться до тех пор, пока ногти не станут красными от крови. Откуда ему знать, нормальны окружающие люди или заражены?