Инфоклонч Братья
Шрифт:
Долетев на самолете максимально ближе к цели, он дальше пошёл пешком. В дороге он кормил её питательными таблетками, которые ему выдали врачи, насильно раскрывая её рот, следя только за тем, чтобы они не запали за язык, и делал инъекции, поддерживающие её слабеющие силы. За четыре дня они смогли совершить этот сложный переход и утром на пятые сутки вышли на уступ.
С этого места открылся самый великолепный вид, из всех, что Джаев, боевой космодесантник, когда-либо видел. А за двадцать лет, воюя в многочисленных местечках Галактики, успел повидать не мало. Горы, словно стражи стояли по бокам, одетые в зеленые доспехи лесов, а вдалеке, почти на горизонте, глубокое ущелье словно ступеньками поднималось к белеющему в дымке Солнцу. И вся эта картина была словно накрыта мягким белым покрывалом. И сквозь него пробивались сверкающие лучи ослепляющего света.
Он довольно часто вспоминал этот прекрасный пейзаж и мысленно обращался к нему, когда ему вдруг становилось плохо. И тут он заметил, что Ирина не спит и тоже смотрит на эту божественную красоту. «Теперь всё будет хорошо», – почему–то подумал Джаев, и стал спускаться к уже видневшейся хижине отшельника.
Он устроил её на вполне приличном гамаке, которого время почти не затронуло, а сам пошёл собирать необходимые травы. Когда Джаев вернулся, Ирина всё ещё смотрела вдаль, на величественные пики гор, покрытых снежными шапками. И тут он заметил маленькую слезинку, которая быстро прокатилась по впалой щеке и исчезла.
«Вот и первая за долгое время реакция. Значит я на верном пути», – успел ещё подумать он и заснул, едва коснувшись головой лежанки. Усталость всё- таки взяла своё.
С утра Джаев, разбудив впервые крепко и спокойно проспавшую ночь девочку, взял её на руки и понёс к ревущему поблизости водопаду.
Там, совсем близко от основного потока, падающего с большой высоты, была маленькая ложбинка, по которой вода медленно перекатывалась и срывалась легким водопадом с небольшого выступа, образуя у его основания маленькое озерцо.
Вода в озерце была не только другого цвета, но и намного теплее.
Это и был главный лечебный источник Земли. Единственное, что успел запомнить из услышанных слов лекаря Джаев, когда его, совсем больного, еле- еле дотащил старец до источника.
Джаев поднёс девочку к источнику и медленно погрузил её в воду. Она была очень слаба и совсем ему не сопротивлялась.
Джаев окунул её полностью, с головой. И стал внимательно наблюдать через толщу воды, боясь пропустить ожидаемую реакцию девочки. Но её глаза ничего не выражали и были, как всегда, в эти последние месяцы, безжизненными, безразличными.
«Не пропусти момента. Не пропусти момента», – только и бормотал про себя новоиспеченный лекарь, до боли вглядываясь в лицо девочки – спокойное, отрешенное, словно оно было из восковой маски.
Медленно текли секунды, словно стекали с капельками пота по его спине, но пока не было заметно никакой реакции.
И вдруг, её глаза широко раскрылись, и он, уловив еле заметное сокращение ослабших мышц, – в мгновение ока выхватил тельце из воды, и девочка, едва не захлебнувшись, тихонько так, слабым голосом заверещала: «Ма- ма-ма!» От неожиданности, Джаев чуть было не выронил её, и, медленно опустившись вниз, устроился тут же на камнях. Он гладил её по голове дрожащей рукой и повторял как заклинание, неизвестно откуда взявшиеся слова: «Поплачь милая, поплачь родная. Слёзы яд весь из души твоей-то и вынесут»…
И с этих пор всё пошло на поправку. Приносил он её сюда каждый день, и купал в теплой воде. И девочка стала быстро поправляться. Эти лечебные ванны, свежий воздух, молодость и натуральная еда взяли верх: она восстанавливалась прямо на глазах. И снова хотела жить! А это главное в любом лечении. Желание жизни, наверное, и есть сама жизнь.
А когда он вдруг услышал её тихий шепот: «Дядя, а ты кто»? – то быстро отвернулся, чтобы она не заметила его волнения, так как до этого самого момента всё ещё сомневался в правильности поступка. Потом, смахнув предательские слезы, повернулся и улыбнулся:
– Я – твой друг. Ты поправляйся скорей. И мы поедем к твоему папе.
– И к маме? – вдруг произнёсла девочка. – Я её тоже помню и люблю, – и она тихонько заплакала.
А Джаев тихонько вышел, чтобы не мешать. Иногда человеку просто необходимо остаться наедине со своими воспоминаниями.
Ровно через неделю, когда Ирина уже смогла самостоятельно ходить до источника, он рассказал ей об этом месте и поведал о древней легенде. Поведал он и о том, что выжившие, после неизлечимых болезней, меняли имена, чтобы беда их снова не настигла.
– Я тоже хочу поменять имя, и пусть меня беда никогда не настигнет. С этих пор пусть меня зовут… – и немного подумав, она тихо произнёсла: – Элонной.
Джаев, услышав название, вздрогнул и удивлённо посмотрел на девочку.
А она пояснила:
– Маме очень нравилась эта звезда, пусть и меня теперь так зовут.
И она повязала беленький бантик на ритуальном дереве, в знак принятого решения.
Когда они возвращались к хижине, то заметили маленький вертолет.
– Папка прилетел! – закричала Ирина – Элонна и быстро помчалась вверх по тропинке, как горная козочка.
Джаев не спешил, решив дать родным время побыть наедине. А когда поднялся на плато, то увидел всё ещё крепко обнимавшихся отца и дочь. Жилов стоял перед дочерью на коленях, обнимал её и плакал от радости, не скрывая слёз. Он повернулся и посмотрел подходящему Джаеву прямо в глаза, встал с колен и затем чётко произнёс:
– Я не забуду, что ты сделал для меня. Я этого никогда не забуду, сколько б не прожил на свете. Ты мне не просто дочь вернул, ты мне вернул смысл всей моей жизни, – и протянул ему обе руку…
Все это сейчас промелькнуло у Джаева за мгновение до того, как он обернулся и взглянул на девушку.
Это была Элонна. За это время она успела превратиться в красавицу, считавшей его самым близким и настоящим другом.
– Джой, ну что ты опять выдумываешь? Папа сказал, что ты не хочешь? Правда, не хочешь? – и она подбежала к нему так близко, что прямо обожгла взглядом своих прелестных глаз.
«Утонуть бы сейчас в них и всё забыть», – подумалось вдруг, но он поспешно сделал шаг назад и хрипло произнёс: