Инфоклонч. Трилогия
Шрифт:
– Нам нужно миновать космопорт и оказаться в "Септории" через час. Иначе будет поздно.
Лежнев посмотрел на Женуаль, а понимает ли она, что ему для этого надо будет сделать? И это не только захватить управление кораблём, что было самым простым, но им как-то надо будет миновать все заслоны и ловушки ПРО, которую власти Земли, немного модернизировав, передали в ведомство космических Сил Правопорядка. А обмануть такую систему защиты было не просто.
– Да я понимаю, что это сложно, но и ты пойми, Прибыльцов, скорее всего, узнав, что мы сняли защиту с планеты L3212, сразу догадался, что его план раскрыт, и решил действовать. Никакого запасного плана у него нет, но он точно знает, что именно Жилов будет главным его противником на пути к власти, поэтому и начал нападение с него. И если мы ему не помешаем, то у него и ребят не будет никаких шансов выжить. Говори, что у нас тут сейчас самое сложное?
Лежнев прикинул и объяснил задачу.
– Всего-то?
Однажды ей уже удалось сделать невидимым целый космический крейсер перед радарами пиратов, а уж простую гражданскую яхту...
Захватили они яхту за минуту с небольшим: Лежнев поставил парализатор на рассеянный залп, и обезоружил всю внутреннюю охрану. Вколов им усыпительного, прошёл в каюту к молодожёнам, чтобы объяснить план действий. Супруг Лики храбро встал перед ним, защищая жену. Лежнев, извинившись, спрятал парализатор.
Лика заворожено глядела на мужа. Она знала, что он тугой набитый кредитками известный плейбой планеты, но, чтобы так храбро бросится на оружие? Лика успокоительно кивнула Лежневу - мол иди уж, чего там, и прямо здесь, на полу каюты быстро повалила своего принца. Решила воздать ему должное здесь и сейчас, за его беспрецедентный подвиг - с голыми руками переть на парализатор? "А муженёк-то не так-то прост, как кажется",- ещё успела подумать Лика, как завертелась в водовороте удовольствий...
Когда они подлетали к "Септории" Лежнев взволнованно посмотрел на Саламандру: впервые, на его памяти, трехсот метровая свечка госпиталя стояла в полной темноте, и только габаритные красные огни, которые имели автономное питание очерчивали силуэт и не давали ей затеряться на фоне ночного неба.
– Нет освещения? Мы что, опоздали?
– только и проговорил он, стараясь не промазать и приземлиться как можно ближе к выходу третьего грузового лифта. Он знал, что лучше всего защищена именно эта шахта, и в тайниках которой, он сможет достать всё, что ему будет необходимо. Но чем именно вооружаться, и от кого защищаться? На эти вопросы он ждал ответа от Саламандры. А она, зажав голову руками, старалась сосредоточиться, и пыталась увидеть, что же здесь недавно произошло.
Приземлились.
Она вышла и продвигалась с закрытыми глазами и говорила, что смогла засечь. Лежнев шёл рядом, вынул бластер и держал его наизготове.
– Их было всего пятеро...спустились через третий лифт... Здесь охраны не было. Прошли свободно,- она говорила, словно видела всё это прямо наяву.
Лежнев зашел с ней в кабину лифта и увидел кровавое пятно.
– Это случилось на двести тридцатом этаже. Они хотели выйти, но неожиданно наткнулись на сопротивление. Сразу же стали стрелять... Одного потеряли, но почему-то забрали его с собой. Отстреливаясь, сумели спуститься ниже.
– Но как? Ведь сразу же по сигналу тревоги, лифты тут же блокируются?
– спросил удивлённый Лежнев.
– Никакого сигнала опасности не было, никакая система защиты не работала. Ни внешняя, ни внутренняя. Ничего. Всё было тихо.
– Такого не может быть, я лично сам проверял систему, когда мы два дня тому назад покидали госпиталь...
– Ну, значит, за это время кто-то сумел всё перенастроить по-своему. Даже я не вижу, когда это было сделано, но то, что это квалифицированная перестройка, очевидно. Давай спускаться ниже. Мы всё равно не можем им уже помочь.
Лифт поехал вниз. Двести тридцатый. Саламандра никого не чувствовала. Двери открылись.
Прямо на площадке лежало три бойца. Лежнев проверил всех. Живых не было. Сквозь слезы смотрел на мертвых друзей и не мог понять, почему их не убрали, и где все остальные, из команды?
– Не мучайся, сейчас мы всё узнаем, и давай соберись. Как я чувствую, бандиты всё еще в здании. Но гораздо ниже, где-то этаж сто одиннадцатый. Да, точно именно там. А что там у вас?
– Раньше был банк госпиталя, ну, а на время боев, мы его переоборудовали в наш последний рубеж защиты. Сделали из него хорошо укрепленный пункт обороны. Кстати, оттуда ведёт секретный скоростной тоннель лифта. Прямо в мастерские. Может быть сразу туда?
Саламандра проигнорировала предложение и остановила кабину. Сто одиннадцатый. Прижала палец к губам и определила направление, показала два пальца, обозначила две цели. Их явно ждали, ну возможно не их, но засада была. Провидица это чувствовала, словно видела через стопластиковые ставни.
Как только створки расширились, Лежнев с двумя бластерами в руках выкатился понизу и произвёл выстрелы точно в те места, которые ему указала Саламандра. Бандиты были там. И стреляли мимо. И умерли, так и не поняв, что же случилось, получив по полному заряду прямо в солнечное.
Саламандра их осмотрела. Это были довольно крепкие мужчины, лет сорока, с многочисленными шрамами на лице.
– Странно. Боевые люди.
Лежнев конечно же узнал спецформу тех парней, которые помогли им тогда, выйти из бункера.
– ПСБ,- уверенно проговорил он.
– Только вот непонятно, с чего бы это они переметнулись к Прибыльцову? Как мы недавно узнали, это единственная секретная организация, которая охраняла только президента коалиции, Зимина старшего.
– Ну, с ними в последнее время так намудрили, и я не уверена, что сам Зимин теперь хоть что-нибудь да понимает. Тут так всё наворочено. Хотя, если подумать, то так и должно быть - в мутной воде и ловить рыбку удобнее. Поди там разберись кто и за кого? А под шумок можно и не такие дела провернуть. Глянь, меченный, - и она показала на медпасту на ноге одного из трупов.
– Так, ещё минус двое, - радостно проговорил Лежнев и показал дальше налево по коридору в направлении укреплённого пункта.
– Да, надо спешить, но я пойду первой.
Закрыв глаза, она стала шаг за шагом двигаться вперед, останавливаясь перед каждыми закрытыми броневыми дверями по ходу движения. И как только Лежнев открывал их, вглядывалась в темноту и, прежде чем шагнуть вперед, подолгу вслушивалась в черноту мрака.
Лежнев ничего не понимал. Не горело даже аварийное освещение. Как будто, кто-то нарочно перед их прибытием обесточил все коммуникации. Не работали и остальные линии. Ни связь, ни интернет, ни пожарная сигнализация. Словно это был не самый передовой госпиталь планеты, а какой-то давно заброшенный всеми объект.