Инфоклонч. Трилогия
Шрифт:
И тут он услышал что-то, как будто комариный писк. Не успев осознать действия, бросился на провидицу и, повалив её на пол, прикрыл телом. Взрыв кассетной бомбы был несильным, но начиненная железными перьями, она нанесла такие разрушения, что все окружающее их пространство было в одночасье, словно изъедено термитами: и пол, и стены, и стопластиковые колонны.
Только благодаря броньке, которую ему отдал Жилов, настоявший на том, чтобы он надел её при нём сейчас же, когда улетал с провидицей, они и остались живы. Саламандра неслышно вывернулась ужом из под него, и, приблизившись к уху Лежнева, тихо произнесла:
– Ого. Сильно шандарахнуло. Ты как, всё в порядке? Только не шевелись. Это автоматическое срабатывание, и скорее всего они здесь поставили сильную временную защиту. Я до сих пор ничего не могу разобрать. Спасибо, герой. А теперь полежи, я попробую просканировать ближнее пространство.
И она потихоньку, не слышно, поползла вперед.
Лежнев и не хотел двигаться. Его всё-таки задело. Он перевел взгляд на правую голень и увидел неутешительную картину: правая стопа сильно кровоточила- весь бок ботинка, вся его внешняя сторона была снесена, словно ножом обстругана, виднелась кость стопы, а мизинца словно и не было. Видимо край броньки закатился, а он и не заметил. А так как перед выходом из вертолета вкатил себе штурмовую дозу активанта, смеси наркотика и анальгетика - то пока был в норме. Но дело плохо: боль он ещё долго не будет чувствовать, а вот без пальца ходить не так удобно. Теперь оставалось только одно - хромать и надеяться, что они успеют разобраться с проблемой раньше, чем он перестанет ощущать воздействие транквилизаторов. Как смог, он остановил кровотечение, вколол себе ещё дозу Активанта, на всякий случай, и улыбнулся - живём! Но тут же стёр улыбку с лица, вспомнив о друзьях. Встал, попробовал двигать ногой- никаких болевых ощущений.
– Не дрейфь, солдат, прорвёмся, - весело проговорила, вернувшаяся с разведки Саламандра, но, увидев стопу залепленную медпастой, нахмурилась и сказала:- Извини, но нам надо идти. Сильно задело? Идти сможешь?
Лежнев перевёл на неё изумлённый взгляд- такой пустяк не мог вывести его из игры.
– Прав, это я неподумавши,- извинилась Саламандра.- Там впереди большое помещение оборудованное под медицинскую палату. Нам туда. Сначала я пойду одна. Слушай, а правда, что твоя бронька защищает и от телепатической атаки?
– А ты сама попробуй,- ухмыльнулся он как тут же упал на колено. Затем вскочил и удивлённо посмотрел на неё - что это было?
– Действительно, спасает, и неплохо. Ты как себя чувствуешь? Хорошо, что в норме. Это очень хорошо.
Саламандра тут же, как только он предложил проверить его защиту, послала телепатический заряд. И если бы на нем не была надета защита, нейтрализовавшая этот удар, то он бы уже лежал на полу без сознания.
– Так, хорошо, значит нас против него уже двое, - рассуждала дальше Саламандра.- Мы сможем застать его врасплох, если только он не раскусит, что я не одна. Сделаем так. Как только ворвёмся в комнату, ты должен будешь, убить оставшихся двоих бойцов, а уж с ним я сама разберусь. Да, и потом изобрази как-нибудь, главное, убедительно, свою смерть. Ты уж извини, но так надо. Иначе его не обхитрить. Вижу, ты уже понял, что за этой дверью Прибыльцов, собственной персоной. Именно он попался в мою простейшую ловушку, так как захотел обстряпать делишки задолго до нашего появления. Вот торопливость его и подвела. Видимо устал он восседать в инвалидном кресле. И по моему крику "Банзай", ты должен будешь выстрелить, несмотря ни на что и кого, прямо ему в голову. Ты меня понял? Только по моему крику и только точно в голову. Аккурат между глаз.
– Да, а почему "Банзай"?
– Традиция, потом как-нибудь объясню. Что ещё? Говори.
– Я всё вот хотел спросить, но он же - глубокий старик, который всегда был против каких либо механических заменителей органов и конечностей? Кажется так он выглядел в последних новостных сводках. Чего же нам его бояться?
– Отнюдь, это довольно крепкий мужик в самом своем расцвете сил. Если я не ошибаюсь, ещё десять лет назад он заказал клона и благополучно перебрался в новое тело. Правда, непонятно, как это ему удалось сделать? Ведь до сих пор у учёных не получалось сделать полный перенос сознания человека...
– Так вот значит почему, - перебил её Лежнев.- Я понял, почему он, играя на нашей стороне, неожиданно перешел на другую сторону баррикады.
– Почему?
Саламандра заинтересованно посмотрела на бойца. Она как-то особо и не пыталась понять - почему? То ли времени не хватало, то ли ей было на это наплевать. Прибыльцов посмел встать между ней и сыновьями, и ей, честно говоря, было всё рано, почему он так поступил. Но сейчас, эти знания могли перевесить чашу победы на одну из сторон, и она с интересом ждала, что же скажет Лежнев.
– Он, как я подозреваю, открыл способ перезаписи сознания индивидуума в новую матрицу. Секрет цифровой записи сознания человека. А ведь Васька с ребятами сделали то же самое. Это видимо, и заставило его изменить первоначальные планы...
– Он никак не смог простить моим сыновьям, - продолжила провидица,- что это они сделали раньше и собирались изобретение подарить человечеству? А он столько десятков лет корпел над проблемой! И когда, казалось бы, власть над всеми людьми была у него в руках, и он почти взошёл на Олимп, какие-то мальчишки отняли не только первенство, но и превратили уже почти самого богатого и могущественного человека планеты в нищего. Что ж, соглашусь. Ты ухватил суть.
– Хорошо, что ребята застряли на планете.
– Точно,- проговорила Саламандра и медленно двинулась к комнате.
Лежнев, прихрамывая, пустился следом.
Тихо подойдя к нужной двери Саламандра правой рукой взялась за ручку, а левой стала вести отсчёт, выкидывая пальцы.
Лежнев должен был первым ворваться в помещение и, истребив врагов, остаться в живых. Трудно, но он постарается.
Саламандра выкинула последний палец и рванула дверь - боец кинулся вперед.
Первым же выстрелом был сражен один из противников выбежавший неосмотрительно навстречу, и, насадив его на кинжал, Лежнев стал вращаться, прикрываясь им, выискивая второго. Но тот неожиданно вынырнул из-за колонны и, приставив дуло бластера к его груди, нажал на спуск. Выстрел мощного военного бластера откинул Лежнева как пушинку. Но, подлетая к стенке, он всё же успел поймать второго в перекрестие и нажать спуск. Выстрела Лежнев уже не увидел, так как с огромным ускорением встретился с бетонной стеной и, потеряв сознание, рухнул кулем на пол. Ему не пришлось изображать убитого, он почти им стал. Но молодое тренированное сердце всё же выдержало чудовищный удар и, замерев на мгновение, снова стало набирать удары. Сначала один удар, потом через две секунды второй, затем третий, четвертый.... И вскоре сердце вошло в ритм и стало прокачивать живительную жидкость через сосуды. Добралась она и до мозга, и почти обескровленный, тот стал наконец получать питание и живительный кислород. Через минуту Лежнев пришёл в сознание. Боясь пошевелиться, приоткрыл веки. И то, что он увидел, заставило его содрогнуться.
Прямо перед ним на кресле, на возвышении, восседал молодой Прибыльцов. Боец узнал его по многочисленным фотографиям, которые были развешаны в комнате у друга Галкина. А сейчас этот изверг сидел перед двумя креслами, на которых полулежали, еще кажется живые, но все в крови Жилов и его подруга Ольга.
"Хоть бы они были живы, хоть бы они были живы",- словно молитву начал повторять Лежнев. И когда Ольга шевельнулась, а Жилов застонал, он облегченно вздохнул - они были еще живы, значит не всё потеряно.