Информация. Собственность. Интернет. Традиция и новеллы в современном праве
Шрифт:
Объектом права становится лишь то, что является значимым для общества, а решающим (хотя, впрочем, не единственным) критерием для наделения того или иного явления правовым статусом остается до сих пор его экономическая ценность: только то, что может стать полноправным предметом хозяйственного оборота, входит в "поле зрения" права. В век информационных технологий таким объектом становится информация и все, что с ней связано.
Легальные определения информации в лучшем случае можно рассматривать как "нейтральные", т. е. ничего существенного не проясняющие, но допускающие относительно широкое толкование и позволяющие реформировать законодательство, не затрагивая основоположений. Поэтому прежде чем перейти к анализу таких определений, обратимся вначале к истории понятия. Наверное, не требует дополнительных разъяснений или обоснований тезис о том, что понятие "информации" оказалось в центре внимания главным образом благодаря технологическому всплеску, результатом которого стала "компьютерная революция". Само слово "информация", как известно, происходит от латинского "information", что означает "разъяснение" или "осведомленность". Первые шаги в теории информации были сделаны еще в первой половине XX в.: в 1928 г. Р. Хартли впервые дал количественное определение информации, а в 1948 г. вышла знаменитая
8
В качестве исторической справки отметим, что международное признание получила также теория информации, разработанная советским ученым А.Н. Колмогоровым. Более того, архивные исследования показали, что основные положения теории Шеннона были сформулированы Колмогоровым еще в 1938 г.
9
См.: Лийв Э.Х. Инфодинамика. Обобщенная энтропия и негэнтропия. Таллинн, 1998. С.48.
10
Shannon C.E. A Mathematical Theory of Communication // The Bell System Technical Journal. 1948. Vol. 27. P.379.
Информация не только тесно связана с процессом ее передачи (трансмиссии), но в конечном итоге определяется этим процессом. Иными словами, информация представляет собой не столько совокупность сведений, сколько совокупность символов, подлежащих декодированию. Декодирование или распознавание рассматривается при этом как снятие неопределенности (энтропии) посредством выбора, осуществляемого получателем информации. Дальнейшая разработка теории информации велась в направлении расширения понятия "информации", которое включает отныне семантический и прагматический аспекты.
Так, уже Н. Винер, также один из основоположников кибернетики и современной теории информации, понимает под информацией "обозначение содержания, полученного из внешнего мира в процессе нашего приспособления к нему и приспосабливания наших чувств" 11 . В определении информации для Винера первоочередным является момент активного обмена со средой, в результате чего достигается приращение знания. Таким образом, собственно "информацией", по Винеру, является "информация воздействия" (или "взаимодействия", что ближе к количественной концепции Хартли). Представленная в таком виде информация теряет свою автономность, свойство быть независимой от какого-либо субъекта (носителя). Иными словами, она уже не может рассматриваться как некое субстанциальное начало — нечто вроде платоновского "мира идей" или попперовского "третьего мира", — существующее помимо опыта.
11
Винер Н. Кибернетика и общество. М., 1958.
В приведенных определениях информации содержится указание и еще на одно неотъемлемое свойство информации — ее противостояние хаосу. Конструктивный или творческий потенциал информации в теории информации нашел выражение в понятии "негэнтропия". "Негэнтропию, — как указывает Э.Х. Лийв, — часто ошибочно дефинируют как энтропию с отрицательным знаком. Это может вызывать большие недоразумения. Негэнтропия (ОНГ) действительно измеряется в тех же единицах, как энтропия (например, в битах). Направление ее действительно противоположное энтропии. Ее увеличение вызывает такое же уменьшение энтропии. Однако эти величины изменяются в системе по самостоятельным закономерностям и их абсолютные значения мало зависят друг от друга. Негэнтропия является мерой порядка, упорядоченности, внутренней структуры, связанной информации" 12 .
12
Лийв Э.Х. Укз. соч. С.20.
Развитие электронно-вычислительной техники сопровождалось бурным ростом научного и общественного интереса к общефилософским и гуманитарным вопросам, связанным с использованием информационных технологий. Достаточно быстро стало очевидным, что информация как предмет научного исследования не может быть сведена к относительно краткому набору описаний и дефиниций. Одновременно расширилось и понятие информации: теперь информация характеризовала не только формальную структуру технологической обработки разнообразного содержания, но и всю совокупность коммуникативных явлений в области науки.
С точки зрения истории культуры и философии любопытно отметить довольно распространенную тенденцию, которая заключается в универсализации понятия "информация" вплоть до наделения его свойствами "универсальной субстанции" 13 . В конечном итоге сформировался целый ряд несовпадающих представлений философского плана на то, что же может составлять
Во-первых, "нигилистическая" теория отрицает существование некоей "информации" вообще. Информация воспринимается как условное обозначение чего-то, что не может быть воспринято органами чувств или зафиксировано научной аппаратурой.
13
К примеру, В.Н. Лопатин, автор книги "Информационная безопасность России: Человек. Общество. Государство", приходит к выводу (который он, кстати, выделяет курсивом) о том, что "всякая материя информационна", "всякая информация материальна", а оба начала можно назвать "двуединой первоосновой существующей природы и мира". (Цит. по: Лопатин В.Н. Информационная безопасность России: Человек. Общество. Государство. СПб., 2000. С.23). Такая, с позволения сказать, "диалектическая игра словами", впрочем, не умаляет достоинств тех разделов книги, на отдельные положения которых мы еще будем ссылаться.
Во-вторых, концепция "инобытия" информации основана на предположении, что информация существует, но не в нашем физическом мире (где мы можем лишь наблюдать ее отдельные проявления). Такая концепция достаточно "логично" объясняет так называемые паранормальные явления человеческой психики, но идет вразрез с общепринятой научной картиной мира.
В-третьих, допускается возможность существования "чистой" информации, без какой-либо специфической формы ее представления, что наиболее близко теологической картине мира.
В-четвертых, информация может быть рассмотрена как одно из "сущностных проявлений материи", которое в принципе может быть предметом научного исследования наряду с "прочими" материальными объектами.
В-пятых, существует мнение о "первичности" информации по сравнению со "вторичной" материей, при этом фактически весь мир состоит из одной информации в различных ее проявлениях.
В-шестых, "субъективистское" представление об информации допускает ее существование лишь как субъективную реальность, исключительно в представлении мыслящего субъекта. Перечень "концепций" можно продолжить или использовать иную классификацию. Суть дела от этого не меняется. Конечно, философия не устанавливает каких-либо преград или запретов на выдвижение самых смелых гипотез, она только требует обоснования, необходимого и достаточного, если пользоваться общепринятой терминологией. Общим недостатком попыток придать информации "философский смысл" является перенос на информацию признаков и качеств, приписываемых ранее материи, духовным процессам и т. п., т. е. тому или иному началу, принимаемому за точку отсчета при построении метафизических (по своему смыслу или претендующих быть таковыми) концепций. Другой стратегией является "тестирование" информации (к сожалению, некритическое) на предмет ее соответствия классическому философскому понятийному инструментарию, включающему дихотомию субъекта и объекта, материи и духа, трансценденции и имманентности и т. п. Авторами подобных гипотез не учитывается тот факт, что философия, какой бы культурный "имидж" она себе ни присвоила, не менее прочих феноменов человеческой культуры подвержена эволюции, в общем и целом необратимой. Многовековая история философских понятий (как, впрочем, и понятийного аппарата других наук) никак не может являться доказательством их абсолютной, т. е. вневременной истинности. По всей видимости, философии придется смириться с тем, что соответствовать требованиям эпохи нельзя только лишь при помощи механического перенесения теоретических достижений великих умов прошлого на явления современной культуры.
Любопытно, что идея об универсальной применимости теории информации оказалась соблазнительной не только для философов, но и для представителей биологии, социологии, психологии, экономики и других наук.
Охладить их пыл пытался уже К. Шеннон, который в кратком предисловии к "Трудам по теории информации", броско озаглавленном "Праздничный экипаж" (Bandwagon), написал фразу, вынесенную в эпиграф к настоящему разделу 14 . Шеннон, конечно же, верил, и притом безгранично, в правоту своей теории, однако, будучи честным (а не только знаменитым) ученым, он предостерегал современников от поспешных выводов и необоснованной экстраполяции, какими бы побуждениями они ни были вызваны.
14
См.: Shannon C. Collected Papers. N.J.A. Sloane et A.D. Wyner, eds. IEEEPress, 1993 P. 462.
Культура, на знамени которой выведено "Контент и Доступ", вряд ли примет в качестве своего фундамента "материю" или "дух", даже если их станут именовать модным термином "информация". Как и в случае с правом, мы являемся сегодня свидетелями освоения и осмысления философией того, что приносит вместе с собой информационный век. "После метафизики сущего и видимого, после метафизики энергии и детерминизма — метафизика недетерминированности и кода: Ее метафизический принцип (Бог Лейбница) — бинарность, а пророк ее — ДНК" 15 . Так еще в 1976 г. охарактеризовал наступившую эпоху Жан Бодрийар. В книге "Состояние постмодерна" 1979 г. Франсуа Лиотар увязывает наступление "эпохи постмодерна" с изменением "статуса знания": технологии превращают знание в информацию. Экстериоризации знания относительно субъекта, его перевод на язык машин, которому доступно лишь количественное измерение, делают из знания товар. Вдохновение, действительно, продать нельзя, зато можно продать информацию, и отныне уже не только в виде рукописи. "Так же, как национальные государства боролись за освоение территорий, а затем за распоряжение сырьевыми ресурсами и дешевой рабочей силой и их эксплуатацию, надо полагать, они будут бороться в будущем за освоение информации" 16 . У Маршалла Маклюэна "виновником" культурной трансформации каждый раз оказывается технология, которая, являясь продолжением нашего Я, обусловливает как восприятие отдельного человека, так и тип социальных взаимодействий. Постструктуралисты, со своей стороны, не устают повторять, что ключом к происходящему является язык и что связь между лингвистикой, генетикой и кибернетикой является непосредственной и очевидной. Впрочем, это — тема отдельного исследования.
15
Бодрийар Ж. Символический обмен и смерть. М., 2000. С.126.
16
Лиотар Ж.-Ф. Состояние постмодерна. СПб., 1998. С.20.