Инициация
Шрифт:
— Пожалуй, не откажемся. Но если вы не против, то я бы осмотрел здание. Иногда бывает такое, что мы чувствуем надвигающийся прорыв, а сам пустотник появляется сильно позже. Если это такой случай, боюсь вам всё-равно грозит опасность, — Рэхтон неуклюже пытается играть в дипломатию, а внутри моей черепной коробки кружит вихрь мыслей.
Абсолютно всё выглядит нормальным. Начиная с отсутствия следов амвы, и заканчивая поведением самого скульптора. Единственное, что слегка выбивается из общего ряда — его работы, рядом с которыми мы сейчас находимся. Если быть ещё более точным — прямо между ними.
Хм. Шагаю к ближайшей скульптуре.
Визуальное изучение камня ничего не даёт, поэтому я осторожно прикладываю к нему ладонь левой руки. Ощутив лишь холод породы, из которой вытесана человеческая фигура, на момент чувствую себя полным идиотом. А потом приходит ещё одно чувство — обжигающая боль, которая заставляет вскрикнуть и сразу же отдёрнуть руку.
В следующее мгновение Рэхтон летит на землю, сбитый с ног ударом ближайшей к нему каменной фигуры. А я с трудом уворачиваюсь от кулака той, к которой только что прикасался.
Невидимость включается практически сама по себе — мне даже не надо прилагать серьёзных усилий. Сразу, как мир подсвечивается жёлтым, бросаюсь на пол, стараясь убраться подальше от стремительно оживающих скульптур. Вовремя — одна из них обрушивает каменную ногу как раз на то место, где я только что был.
Катнувшись по доскам пола, встаю на колено и вскидываю револьвер, собираясь выпустить пулю в хозяина дома. Но тот уже исчез в проходе, из которого до этого появился. А пытавшаяся подобраться к нему Синера мечется из стороны в сторону, безуспешно обрушивая удары меча на сразу троих противников.
Рывок назад. Хорошая новость в том, что противник меня не видит и по идее, не чувствует. Плохая — остальные у него на виду. Рэхтон уже поднимается, но к Страннику подбирается одна из статуй, уже заносящая руку для удара.
Смещаю ствол револьвера и жму на спуск. Сразу же выпускаю вторую пулю. Если первая оказалась зажигательной, то вот вторая разрывная — каменное крошево летит в разные стороны.
В глаза сразу же бросается чёрное пятно, которое появляется на месте участка камня, разлетевшегося от попадания. Но детально всё рассмотреть не выходит — бросаюсь в правую сторону, уклоняясь от удара скульптуры, которая среагировала на звук выстрелов.
Синера проскакивает между двух противников и внезапно что-то выкрикивает, одновременно вбивая клинок в статую, сбоку от которой оказалась. На этот раз меч успешно входит внутрь. Девушка же повторяет гортанный крик, сразу же крутнув рукоять.
Не знаю, что это за фокус, но скульптура буквально разваливается на части, осыпаясь вниз. Только вот вместо кусков камня, я вижу ошмётки плоти, снаружи покрытой тонкой коркой породы.
Один за другим рявкает несколько револьверных выстрелов — вскочивший на ноги Рэхтон буквально разносит на части голову той статуи, что смогла подобраться к нему вплотную. Я решаю последовать его примеру и беру на прицел ещё одну, делая четыре выстрела кряду. Выходит неплохо — практически полностью уничтожаю череп цели, а по телу проходит слабый поток амвы — несмотря на очевидную разницу, какую-то часть энергии цели, я всё же поглощаю.
Новый рывок в сторону — теперь я ещё ближе к выходу. Прячу револьвер в кобуру, хватая правой рукой обрез. Интересно, картечь сможет пробить их каменную броню? Если да, то сейчас у меня есть шанс вывести из строя ещё одного противника.
Впрочем,
Сразу же поворачиваю голову к Рэхтону. Так и есть — здоровяк держит руку вытянутой вперёд, как будто что-то сжимая пальцами. Ещё пару секунд и каменная поверхность статуй покрывается трещинами. Потом прикрывающая их оболочка и вовсе разлетается осколками, а комнату заливают фонтаны изорванной плоти, которая пропитана чёрной амвой.
Машинально прикрываю рукой лицо. Когда волна заканчивается, окидываю помещение взглядом. Противник уничтожен — здесь больше нет ни одной целой статуи. Но вот Синера почему-то стоит на одном колене, опираясь о пол. Рэхтон моментально бросается к ней, на ходу поворачивая ко мне голову.
— За этим уродом! Возьми след! — рявкает так, как будто я его форинг, но сейчас не до заморочек этикета.
Поэтому бросаюсь к двери, за которой скрылся скульптор. Промчавшись по коридору, затормаживаю около лестницы наверх. Зрение Странника пока ничего не демонстрирует.
Держа обрез наготове, осторожно поднимаюсь, стараясь издавать минимум шума и держа наготове обрез.
Вот и коридор второго этажа. Внимательно осматриваю его. Никаких следов амвы. Шагаю дальше. Заглядываю в первую же боковую дверь, за которой обнаруживается что-то вроде рабочего кабинета. И вот тут замираю на месте.
Жирное чёрное пятно прямо посреди комнаты. В диаметре точно не меньше семидесяти сантиметров, а то и чуть больше. Это уже интересно.
Впрочем, никого живого в комнате нет, так что я продолжаю обыскивать этаж, проходя одну комнату за другой. Какая-то часть мозга понимает, что оставленный след, скорее всего является следствием перехода в другой мир. Но другая настаивает на детальном обыске всей мастерской.
В какой-то момент наверх взлетает разъярённый Рэхтон, чьё присутствие быстро ускоряет процесс обыска — громила просто вламывается в одно помещение за другим, даже не пытаясь маскировать своё появление.
Когда убеждаемся, что в здании никого нет, Странник впечатывает кулак в стену, раскалывая каменную кладку.
— Ушёл. Гнилая болотная тварь! Если бы не эти его скульптуры…
— У нас остался материал. И целая мастерская, в которой он занимался работой. Могу поспорить, здесь можно отыскать немало интересного, — напоминаю о позитивных моментах и кажется это срабатывает. По крайней мере, во взгляде Рэхтона появляется определённая осмысленность.
Вытащив часы, которые за цепочку пристёгнуты к поясу, проверяет время.
— На выстрелы явится полиция, но с ними проблем не будет. Напитанные амвой скульптуры из живых людей, вопрос не их уровня. Зато Смотрители сразу попросят нас на выход. Давай так, Синера прикроет вход, а мы парами обыщем комнату за комнатой, — не дожидаясь ответа уносится вниз, а я гашу невидимость и возвращаюсь к тому самому кабинету, откуда предположительно скрылся скульптор.
Когда немного очищаюсь от налипших ошмётком мяса и начинаю обшаривать ящики стола, в проёме появляется поэт, без лишних вопросов подключившийся к процессу. Выглядит слегка ошеломлённым — видимо зрелище внизу снова ударило по его психике. В моём случае, помог включённый взор Странника, благодаря чему все части “статуй” подкрасились чёрным. А вот форинг оценил всё в оригинале.