Инициация
Шрифт:
– Тот, что слева, – погибшие. Справа – пропавшие без вести, – прокомментировал Бейзер.
– Черт, Фрэнк погиб, – произнес кто-то из выживших.
– О нет, Диора тоже, – с жалобными нотками в голосе проговорила Лиона.
Я же в первом столбце из знакомых увидел только имена Олуша, Локатора, Эшфорта, Викинда Дотоша и Итана Смита. Во втором список узнаваемых лиц оказался куда длиннее: Юниан Юн, Коннор Лински, Адриан Ламос, Страшила, Эдриа Мэй, Михель Донски, Орландо Криг, Виола Шей, Теодор Леонски, Канар Огарис Портер и Беннер Картер.
– Получается, погиб двадцать один человек, – прокомментировал Адам. – Печально.
– И еще семнадцать пропало неизвестно куда, – добавил Рутгер. – А также вместе с ними – куча образцов оружия и брони.
– Цифра погибших на самом деле намного выше указанного в списке. Двадцать один – это только участники проекта. Эти ублюдки лишили жизни еще два десятка охранников. Если бы нападение произошло днем, то пострадало бы куда больше людей, – сказал инструктор. – Почти все медики, лаборанты и другой обслуживающий персонал прошлой ночью находились вне комплекса.
Через несколько минут к нам подошел один из спецназовцев и глухим голосом произнес:
– Кто из вас Алекс Хоксвелл?
– Зачем он вам понадобился? – холодно спросил инструктор, не дав мне открыть и рта.
– Он вызывается на допрос.
– Когда закончим разговор, тогда и…
– Сейчас же!
Черт! Заговорившись с Бейзером, я совсем потерял чувство времени. Полчаса, отведенные мне Мартой Стрейч на отдых перед допросом, истекли.
Я встал из-за стола. Поглядел на спецназовца, сказал:
– Веди.
Приемная генеральши располагалась на самом верхнем ярусе, рядом с кабинетом полковника. Во всяком случае, на соседней двери висела табличка с его именем. Вход караулил рослый спецназовец, такой же безликий, как и все остальные.
– Колющие и режущие предметы, токсичные спреи – что-нибудь из этого имеется? – строго спросил он.
Я покачал головой.
– Цепочки, кольца и прочие аксессуары?
Я снова дал отрицательный ответ.
– Руки раскинь в стороны, ноги поставь на ширину плеч, – выдал указание он.
Я выполнил.
Караульный достал небольшой продолговатый предмет, из которого выпорхнул голубоватый прозрачный луч, которым он медленно обвел меня. Сказал:
– Чисто.
– Если есть сканер, зачем спрашивал, если у меня что-то? – спросил я.
– Порядок такой, – бросил он. – Поговори у меня тут еще!.. И так дел наворотили, что после вас неделю дерьмо разгребать придется.
– Что ж вам еще делать, как не дерьмо разгребать, – усмехнулся я.
Если бы спецназовец был без шлема, я бы, наверное, увидел, как хмурится от недовольства его лицо, но я мог только слышать, как его распирает гнев.
– Что ты сказал?.. – он резко шагнул ко мне, встав почти вплотную. Он был выше меня на голову, а благодаря обмундированию – шире на четверть.
– Ты все слышал, солдат. Не притворяйся, – спокойно ответил я, глядя в прорезь его шлема. Смотреть в глаза было бы куда тяжелее.
Он гулко засопел, выдержал короткую паузу и произнес:
– Да я тебя…
Вдруг он резко замер, его голос заметно смягчился.
– Да, мэм. Все верно, он здесь. Все проверил. Хорошо, мэм.
Я выдавил из себя самую злорадную улыбку, на которую был способен, хотя и сердце мое тревожно колотилось. Впрочем, быть битым мне приходилось не единожды, поэтому особенного страха перед этим здоровяком я не испытывал.
– Иди, – холодно произнес он, кивнув в сторону двери. Коснулся сенсора, и та открылась с тихим шипением. Уже вслед мне добавил: – Моя б воля, ты бы туда заполз, а не зашел. И только попробуй что-нибудь выкинуть – живым оттуда не выйдешь.
Я обернулся, чтобы ответить караульному что-нибудь ядовитое, но дверь уже закрылась.
– Не стойте, молодой человек, проходите, – послышался низкий женский голос.
Я снова посмотрел перед собой. Просторный светлый кабинет с полупрозрачными стенами был донельзя аскетичен. Кроме овального полупрозрачного стола, за которым сидела Марта, и небольшого стула с короткой спинкой, здесь ничего больше не было.
– Ну что вы встали? Садитесь, – указала генеральша на стул.
Тревога наполнила меня до краев. Если перед караульным, способным при всех своих возможностях выбить из меня дух за пару ударов, я почти что не нервничал, то перед этой женщиной меня распирало от волнения.
– Да, да, спасибо, – кивнул я и сел.
Марта Стрейч ткнула пальцем в дисплей лежащего перед ней голопланшета, и над экраном выскочил голосписок. Она стала медленно прокручивать его, внимательно вчитываясь в содержимое.
– Итак. Вы, значит, и есть тот самый Алекс Хоксвелл, который обезвредил одного из налетчиков? Вопрос риторический, можете не отвечать. Я видела все ваши успехи по записям камер. Что можете сказать о случившемся?
Я сглотнул тягучую слюну. Черт, да и чего я так нервничаю?.. Ведь я почти герой, но почему-то ощущаю себя преступником.
– Давайте быстрее, молодой человек. У меня мало времени.
– Я… я не знаю, откуда они взялись эти налетчики.
– Почему вы решили вступить с ними в бой? Вы ведь отдавали себе отчет, что можете погибнуть? Без оружия и брони у вас почти не было шансов.
– Да, но я… был когда-то военным. Наверное, сработали давние рефлексы. Я умею пользоваться почти всеми видами оружия и…
– Почему вы отправились к кабинету профессора? Почему, будучи раненым, вы не остались защищать медблок, как ваш товарищ по несчастью Ротос Морт? – перебила генеральша. Похоже, Ханжу уже допросили, и он сказал, что пытался остановить меня.
– Я посчитал, что налетчики захотят навредить ему.
– С чего вы это взяли?
Черт! И что ответить? Сработала интуиция? Просто посчитал его самым ценным сотрудником этого чертового комплекса? Или что?