Инициация
Шрифт:
Я вошел в столовую. Время ужина и уж тем более обеда давно закончилось, а до следующего приема пищи оставалось еще несколько часов. За столиками у окна расположилась горстка оставшихся в живых участников проекта. Из тех, с кем я более или менее общался, были только Ханжа и Фарт. Из просто знакомых – худощавый юнец Адам Смит, стройная брюнетка Лиона Трампель и искусный стрелок Рутгер Ньюис. Имена остальных двенадцатерых выживших я не помнил. На многих, как и на мне, были медицинские повязки. Взгляды у всех были потерянные, но не опустошенные.
– Еще один выживший, – произнес Джонатан Бейзер, обратив на меня внимание. Инструктор тоже был здесь. В тот момент, когда я вошел в столовую, он стоял перед участниками проекта и что-то говорил.
– Это же Алекс. Он обезвредил того налетчика, – сказал кто-то.
– Признаться, я удивлен, что это сделал именно ты, а не кто-нибудь другой, – произнес Бейзер. – На тренировках дрался ты отвратительно.
– Тот урод в черном костюме – еще хуже, – отшутился я. Остановился перед участниками. Все смотрели на меня: кто с уважением, кто просто с интересом. Спросил: – Есть списки погибших?
– Свой приказной тон попрошу засунуть поглубже себе в задницу, – проговорил инструктор, холодно глянув мне в глаза. – Если тебе повезло завалить налетчика, это еще не значит, что теперь ты можешь нарушать субординацию. Сядь к остальным и слушай.
– При всем моем уважении, сэр Бейзер, но мы не на плацу, а само существование проекта находится под угрозой, – сухо проговорил я, не сводя взгляда с инструктора. –Поэтому…
– Поэтому закрой рот и сядь к остальным! – грубо перебил меня Бейзер. – И больше повторять я не стану.
Я постоял еще секунд пять, потом хмыкнул, натянул на губы улыбку и произнес:
– Хорошо, давай продолжим играть в твою игру. Пока еще можем играть.
Я прошел к столикам и сел рядом с Фартом. Тот улыбнулся, чуть прильнул ко мне и прошептал:
– А ты, я посмотрю, фартовый. Прямо как я.
– Итак, доходяги, повторяю еще раз для всех опоздавших, – сказал инструктор, покосившись на меня. – Вчерашнее событие ничего для вас не меняет. Пока не поступит специального распоряжения о закрытии проекта, мы продолжим тренировки в полном объеме. Когда эти клоуны из спецназа закончат рыскать по всем углам корпуса, а царапины на ваших тщедушных телах чуть-чуть заживут, вы вернетесь на плац. Ничто и никто не должен мешать регулярности тренировок.
– А как же оружие и обмундирование? – спросил Рутгер. – Налетчики вскрыли арсенал и забрали из некоторых ячеек пушки и бронекостюмы некоторых из нас.
– Да. А как вы сами знаете, сэр, оружие и броня обладают индивидуальной привязкой к каждому члену проекта, – вставил Адам.
– Насколько я знаю, мою ячейку как раз и вскрыли, забрав костюм. Но я не собираюсь в случае чего носить чужую броню, – брезгливо фыркнула Лиона.
– Если понадобится, то вы будете использовать любую броню, какую вам выдадут. То же самое касается и оружия. Если понадобится, все оборудование заново перепрограммируют под вас, – надавил Бейзер.
– Но профессор недееспособен! Кто этим займется? – поинтересовался Адам.
– Профессора скоро разбудят. А пока что будем работать с тем, что имеется – с обычными пушками. Да и к тому же, кулаки всегда с вами. Будете отрабатывать приемы рукопашного боя до изнеможения, – сделал паузу инструктор и снова покосился на меня. Добавил: – Если бы вы умели драться лучше, исход вчерашнего налета стал бы совершенно иным.
Я сложил руки у груди и громко хмыкнул. Говорить ничего не стал, хотя с высказыванием Бейзера согласен не был.
– Эти ублюдки были хорошо экипированы и вооружены. Их теплолучевые пушки я видел впервые, – сказал Рутгер. – Сомневаюсь, что нам удалось бы справиться с ними, будь мы хоть признанными мастерами рукопашного боя.
– Ну, до мастеров вам еще очень далеко, однако рукопашная закалка не только держит тело в тонусе, но и позволяет мыслить как тактически, так и стратегически. Вместо того чтобы отступать или прятаться, вы бы стали действовать, – парировал инструктор.
– Алекс так и сделал, – неожиданно высказался Ханжа. – Он не только не отступил, но и настиг противника и даже смог его убить.
Бейзер покосился на меня уже в третий раз и сказал:
– Это всего лишь случайность. Исключение их правил. Будь он умелым бойцом, то не получил бы столько повреждений.
Я снова криво улыбнулся и покачал головой. Говорить ничего не было желания. Я отлично понимал позицию инструктора. Он хотел, чтобы никто из выживших не зазнавался и не расслаблялся. Потому что ситуация была скверная, и проект, возможно, доживал свои последние деньки. Бейзер знал это, а еще он понимал, что ему ни в коем случае нельзя терять лицо.
Мы еще некоторое время побеседовали. Говорил в основном Бейзер, отвечая на вопросы участников. И ответы его сплошь состояли из напористых речей о том, что сдаваться нельзя, что нужно продолжать тренировки и относиться к случившемуся как к чему-то само собой разумеющемуся. В реальном бою, говорил инструктор, потери неизбежны, поэтому мы должны смириться с этим.
Когда вопросы иссякли, и в столовой повисло задумчивое молчание, я спросил:
– Что на счет списков погибших и пропавших без вести, сэр Бейзер?
– Да и было бы неплохо узнать, что стало с теми, кто не погиб, а просто исчез, – добавил кто-то из участников.
Инструктор перевел на меня взгляд, чуть нахмурился. Произнес:
– Я бы на вашем месте не стал задумываться об этом, а сосредоточился на себе, но вы имеете право знать правду. Данные собрали еще утром. Список сейчас выведу.
Он взял со стола голопланшет, потыкал в экран, через мгновение над ним развернулась голографическая проекция с изображением двух столбцов, состоящих из имен участников проекта.