Шрифт:
Annotation
Ждала сватовства короля, а оказалась похищена предателем? Ему это с рук не сойдёт! Она, гордая иритийка, не захотела стать любовницей предателя и обрела навечно шкуру снежной волчицы. Как снять проклятие? Что общего между худшим учеником Гильдии Меча и пропавшей дочерью королевского вассала? Какие секреты как зеницу ока хранит беспощадный мастер-мечник? Нет худа без добра. Настоящие герои всегда найдут общий язык, ведь на кону - любовь!
Смолина Екатерина
Инира. Хроники проклятой волчицы
ГЛАВА 1
Распахнуть глаза меня заставило чутьё. Кто-то грубо и бесцеремонно сжал пальцами мои щёки, после чего и вовсе пошлёпал по ним. Странное ощущение: видеть, но не чувствовать. Надо мной, на фоне белоснежных гор нависал мужчина. Его одежда, подбитая мехом и обледенелый капюшон навели на странную мысль: мне не холодно. Ничего не болело, а ведь должно быть хотя бы холодно! Что же случилось?
Губы незнакомца шевелились, мимика лица выражала сочувствие и тревогу. Не помню, не помню, не помню... Что же произошло? Что с моим телом? Я теперь инвалид?..
Отсутствие боли и невозможность пошевелиться. Горы. Страшно. Ну же, Инира, вспоминай! Лицо мага, плеть, проклятие. Пустота... Лицо мага, плеть, проклятие... Снова пустота. За несколько секунд бесполезных попыток я так и не смогла вспомнить причину, по которой невеста короля Аркана, гордая ксаталини Инира Вингенса оказалась в таком бедственном положении...
Кажется, я плакала. Только так можно объяснить, почему дивный пейзаж и этот странник стали такими размытыми. Он потянулся ко мне с намерением взять на руки, а я, не задумываясь, потянулась к шаори. Зачарованный хлыст лежал где-то рядом! Но вот беда: если о хлысте вспомнить удалось, то рукой пошевелить я так и не смогла.
Горы плыли и покачивались в такт шагам странника. Куда мы идём и что за этим последует - не важно. Главное, что я выживу. Скорее всего, выживу... И всё время, пока мы шли по узкой заснеженной тропе, мне казалось, что я вот-вот вспомню что-то важное! Только шаори было жаль. Уникальная вещь, редкая. К тому же, она мне была дорога как память.
В огромном сугробе на небольшом плато я даже не сразу распознала хижину. Нас вышла встречать молодая женщина. Растерянность на её лице и даже лёгкое негодование говорили о том, что я вряд ли здесь желанный гость. Но выбора не было.
Здесь было чисто и светло. Недорогая, но добротная мебель, везде вязаные салфеточки, скатерти, вышивки. На одном из полотен я мельком заметила обережную вышивку и призадумалась. Внизу, в деревнях много кто вышивал обереги на полотенцах или одежде. Но никто толком не знал, что каждый элемент рисунка должен быть строго на своём месте. Ни переставлять, ни добавлять вензелёчки, как это любят женщины, нельзя. И вот, кажется я впервые увидела ту, что старательно и очень умело вышила оберег. Ведунья?
Мужчина аккуратно сгрузил меня в кухне на лавку с подобием льняного матраса. Они долго спорили и ссорились, но женщина в итоге сдалась. Она принесла свечи и масло, какие-то травы, явно не для квашни припасённые камушки. Внутри всё холодело от этого набора.
Нельзя, нельзя, нельзя!
Если ко мне применить хоть какую-то магию до новой луны, то последствий не избежать! Пожалуйста, не надо, я не хочу сейчас!..
Мой скулёж заметили, и погрозили пальцем. Мужчина не вмешивался, женщина продолжала готовить свою ворожбу.
Я зажмурила глаза. Назад дороги нет, да и какая, по сути, разница, в каком теле валяться безвольным тюфяком с глазами? С косами ли, с шерстью ли... Впрочем, разница была и огромная! Кто захочет держать в своём доме оборотня? И стоило тащить в такую даль!..
Сначала закололо иголками кончики пальцев на ногах. Затем кисти рук. Голени, предплечья, бёдра, плечи... Воздух врывался в лёгкие всё чаще, от волнения казалось, можно задохнуться! Я ощутила всё тело прежде, чем хрустнули между лопаток позвонки и зачесалось лицо, обрастая белоснежной шерстью. И вот тут что-то пошло не так!
Ведунья испугалась и прервала свой ритуал, безмозглая! Отшатнулась от меня и камнем швырнула... Вот только я уже стояла позади неё и щерила клыки на блестящую сталь клинка в руке мужчины. Рванулась раз, другой в его сторону, чтобы обозначить своё право на жизнь, увернулась от ответного выпада.
– Мира, что ты натворила?!
– вскрикнул он, тыча в меня железкой.
Женщина дрожала и не могла вымолвить ни слова. И только тогда я поняла, что же было не так.
Там, на лавке, лежало бездыханное тело темноволосой иритийки. Моя истинная ипостась!..
Громко и зло залаяв, я кубарем бросилась под ноги горе-ведуньи. Та закричала, мгновенно оказалась на столе... но её жизнь в данный момент мне была не интересна с гастрономической точки зрения. Упёршись когтистыми лапами в лавку, я в панике облизывала длинным языком бледное женское лицо, скулила и рычала! Но что я могла?
Обернувшись на застывшего мужчину, я не нашла ничего лучше как заскулить. А потом и вовсе припала и поползла по дощатому полу, остро пахнущему дикими травами. Путник напряг лопатки и снова было встал в боевую стойку. Но вдруг нахмурился, кинул понимающий взгляд на моё тело и на верещащую на столе Миру.
– Ты можешь вернуть ей тело?
– обратился он к ведунье.
– Убей эту тварь немедленно, или ноги моей больше в этом доме не будет!
Стол заходил ходуном от топотания ног. И эти самые ноги мне очень захотелось разорвать до белой кости! Ты когда училась, ведь знала, что нельзя прерывать обряд? А когда приносила свои побрякушки ко мне - могла хотя бы в глаза мои ясные заглянуть, убедиться, что они человеческие? Могла?! Да кто тебя, дуру такую, к ведовству и знахарству допустил, если ты проклятого оборотничеством человека не почуяла, баба ты бестолковая!