Шрифт:
Александр Тесленко
ИНКАНА
Он медленно закрыл за собой дверь и опустил на пол небольшой черный портфель. В номере гостиницы стояла такая глубокая тишина, что казалось, и его самого не существовало. Мертвая тишина. Лакричнику стало страшно. Он медленно подошел к готельному киберону и нажал на красную клавишу "музыкальный транслятор". Из поднебесья заструились мягкие звуки, словно скрипки. Потом он включил все три окна, где спроектировалось море и солнце на закате, а на окне слева и горный хребет. Лег на топчан и закрыл глаза.
– Чем вы так обеспокоены?
–
– Вы не нуждаетесь в моей компании?
– опять спросил киберон.
– Просто не представляю, чем ты можешь мне помочь.
– Напрасно. Расскажите мне о себе. Вы уже вторую неделю живете в этом номере и еще ни разу не обратились за моей помощью.
Лакричник приподнялся и сел на топчане:
– Уже вторую неделю? Я потерял ощущение времени... Сделай музыку потише...
– О чем вы сейчас думаете?
– Галлюцинации... Я не могу отличить их от реальности. Перед глазами стоят контуры того желтого тела, что словно желтый листок...
– Может, действительно то был желтый листок?
– Я думал об этом, но был еще длинный белый свадебный шлейф, он развевался в воздухе, а сквозь его сумеречную прозрачность угадывались контуры человеческого тела в причудливой неестественной позе. Было похоже на желтый кленовый листок, а у него на виске - кровь тоненьким ручейком...
И кто-то тихо смеялся водянистым смехом, который словно вытекал изо рта...
– Водянистым смехом?
– громко рассмеялся киберон.
– Рад, что тебя немного потешил.
– Лакричник грустно улыбнулся.
– Но я в отчаянии. Может быть, у меня повышена чувствительность к энергии Прея? Не могу понять, как здесь, на Инкане, живут люди?
– А почему бы им и не жить?
– опять засмеялся киберон.
– Люди везде могут жить. Я так считаю.
– Правда твоя.
– Лакричник коснулся рукой мерехового стола и, ощутив прикосновение, немного успокоился.
– На Земле не было возможности даже толком изучить это излучение...
– Да, я знаю, - перебил его киберон.
– Я знаю, что двадцать седьмой астероидный поток, как выяснилось уже после создания сто сорок второго звездного, имел очень высокий уровень излучения энергии Прея, энергии, которая освобождается вследствие природной или искусственной аннигиляции. Я все это знаю. Но давно известно, что влияние этой энергии на человеческую психику в свое время было очень преувеличено. Конечно, есть субъекты более уязвимые... Вы, собственно, откуда прилетели?
– Я землянин.
– Физик?
– Нет, исследователь-психолог. Моя тема - изменение психики в условиях инканского биопланоциноза.
– Интересная тема, - рассудительно сказал киберон.
– Однако вам не следует акцентировать на энергии Прея. Ведь на Инкане на людей действует много различных факторов: изменение привычного стереотипа, отдаленность от естественного светила со всем комплексом его излучения, спектр нового
– Почему ты так считаешь?
– Потому, что это вообще не самостоятельный вид энергии. Это комплекс различных излучений - корпускулярных и эманационных непостоянного спектра, освобождающийся при аннигиляции.
И вдруг словно кто-то застонал. Потом крик:
– О, как интересно! Я сейчас отрежу себе руку! Это очень интересно!
Значит, снова галлюцинации. На этот раз слуховые. Лакричник зашагал по комнате, нервно кусая губы, глубоко дыша. Посмотрел на экраны окон и грустно улыбнулся морю, горам и солнцу на закате. Он пожалел, что это были ненастоящие окна. Даже если бы через них и были видны только окна соседнего дома, или трубы неокомпенсаторов, или магистрали с однообразным мельканием геликотремов, все равно было бы лучше, чем придуманное море и небо безоблачное, лучше, чем галлюцинации на экране. В тех трубах и быстрых машинах есть своя красота, красота человеческой силы. Но за окнами одна за другой белопенно накатывались на берег морские волны.
– Лучше бы поговорил со мной, - настырно продолжал киберон.
– Не люблю говорить, не видя собеседника.
– Вам трудно угодить, - рассмеялся киберон.
– Одним не нравится, если мы похожи на вас, людей, а другим нужно видеть собеседника. Мне, может быть, тоже было бы приятнее разговаривать с полидикроловым тригеном, но я же не намекаю вам лишний раз, что вы только человек и к тому же не приспособленный к напряженному функционированию.
– Прекрати!
– отчаянно закричал Лакричник, а стены отеля с жадностью поглотили его крик.
– Ты ведешь себя дерзко! Я отключу тебя от энергосети!
– С разрешения центрального диспетчера, - молвил киберон уже почти ласковым тоном.
– Ведь я здесь не только для того, чтобы развлекать вас, но и для контроля, чтобы вы не сделали никаких глупостей. Вы у нас человек новый, очутились в непривычной обстановке и к тому же, сами видите, вы очень чувствительны к энергии Прея... А если вам не нравится мой тон, то извините. Я просто хотел угодить вам, создавая разногласие. Люди преимущественно не любят, если киберы им во всем угождают. Но у вас, вижу, иные взгляды, и я вас понимаю. Достаточно в мире разногласий и без киберов...
– киберон тихо засмеялся.
– Так останемся друзьями. А если хотите видеть собеседника пожалуйста.
На экране одного из окон Лакричник вдруг увидел фигуру человека, идущего от моря. Человек быстро приближался. Его, белая рубашка ловила отблески заходящего солнца, волосы были мокрые, словно он только что купался в море. Но что это? Лакричник узнал в той фигуре самого себя.
– Привет!
– весело сказал Лакричник с экрана, подходя так близко, что его лицо заняло почти весь прямоугольник воображаемого окна.
– Что это ты захандрил? Рассказывай!
Лакричник молчал, с отчаянием глядя на экран.