Инкогнито
Шрифт:
– В таком случае дай мне уйти, а потом делай, что хочешь.
– Нет, – покачал он головой, отчего Настя даже вздрогнула.
– Что значит, нет?
– Раз уж нам выпал шанс оказаться наедине, то давай поговорим. Думаешь, мне хорошо от того, что ты ушла из нашей жизни, что отец смотрит на меня, как на полное ничтожество? Мне ой как херово на душе. Может, зароем топор войны, а?
– Я не готова разговаривать с тобой, из-за тебя я боялась всех парней вокруг, из комнаты выходила каждый раз с трясущимися руками! – повысила голос Настя. – И почему меня должны заботить
– Потому что я сожалею об этом! – тоже завелся Игорь. – Мне жаль, что все вышло так неправильно, но я бегал за тобой как долбанный щенок, хотел взаимности, а ты постоянно отталкивала от себя!
– Я считала тебя братом! – ударила ладонью по столу. – Родным человеком!
– Только мы не брат и сестра! Я был влюблен в тебя! И да, слетел с катушек!
– Все! Хватит, – попыталась взять себя в руки. – Бессмысленный разговор получается. Ты прав в одном, прошло много лет с тех пор и пусть весь ужас останется там, в той квартире, в той комнате. Мы выросли и у каждого своя жизнь. Однако дружбы между нами уже никогда не будет, забудь об этом. Ты изуродовал мне душу, после чего опустил перед своей семьей, а Ксения приняла твою сторону, вы быстро и благополучно записали меня в шлюхи, так что не о чем говорить. Хочешь отпущения грехов, иди в церковь. И освободи проход.
Он был взбешен, глаза горели огнем, но все же выпрямился и отошел в сторону. Настя тогда поспешила к двери и только хотела открыть, как ощутила его руки у себя на талии. Игорь крепко схватил ее, прижал к себе.
– Не доводи до греха, – закрыла глаза Настя, сердце сейчас готово было выскочить, страх завладел каждой клеткой ее тела, бедняжка даже побледнела, ведь она не сказала Максу, что собирается после работы заехать на свою квартиру.
– Я как тебя увидел в доме отца, фактически сон потерял. Каждую ночь вспоминаю ту комнату, и кончаю, когда представляю тебя на кровати с пристегнутыми руками, особенно когда ты начала стонать. И пусть это была уловка, какие-то мгновения, но я был счастлив.
Игорь уткнулся носом в ее затылок, втянул аромат волос. Настя же поясницей ощутила его возбуждение.
– И чего же ты хочешь? Снова привязать, снова пытать?
– Да не пытал я тебя, дурочка, – он опустился к ее шее, губами ощутил пульсирующую с сумасшедшей скоростью венку. – Мне нужно было вызвать в тебе эмоции, страсть.
Одной рукой он продолжал удерживать Настю рядом с собой, а второй коснулся ремня на ее джинсах, через секунду девушка почувствовала его пальцы на лобке.
– Только скажи, – зашептал на ухо, – и я буду у твоих ног. Ты знаешь, какой я, всегда знала, с тобой мне не нужно будет притворяться. Я все сделаю, чтобы ты была счастлива.
– Где начинается твое счастье, мое заканчивается, Игорь. Прошу, отпусти.
– Влада больше нет, милая, – кончик его языка скользнул по мочке уха, отчего Настя поморщилась. – А этот Максим – жалкая пустышка.
– Вопреки твоим умозаключениям, я люблю Максима. И он скоро приедет за мной.
Настя все это время сохраняла самообладание, не пыталась вырваться, не повышала голоса. А Игорь вдруг напрягся, затем запустил руку ей под кофту сзади и вытащил нож:
– Вот как, – усмехнулся. – Хороша сестричка, готова прирезать при случае.
– А ты не провоцируй и крови не будет.
– Да уж, – немного успокоился он. – Помню, тогда долго пришлось объяснять хирургу, откуда у меня ножницы между ребер.
Игорь все-таки отпустил ее, отошел и прислонился спиной к стене. Настя же медленно взяла большую спортивную сумку и тот самый старенький ноутбук.
– Пока, Насть, – произнес с ехидной улыбкой. – Надеюсь, еще увидимся.
– Возможно, и увидимся, но знай, я с тех пор готова на любой отчаянный поступок.
На что он недовольно покачал головой.
Бедняжка даже не заметила, как доехала до дома, очнулась, когда уже стояла в коридоре. Максима не было, он сразу после работы отправился с Калгановым в бар, все-таки друзья помирились и решили скоротать вечерок под пиво и футбол.
Настя прошла к туалетному столику, села на пуфик и уставилась в зеркало, но смотрела куда-то сквозь. Ей было тошно и плохо, самое темное прошлое вновь настигло, а поговорить не с кем. Раньше был Влад, ему она могла рассказать все, что творилось на душе, потому что только ему доверяла как себе, он же буквально вылепил из нее новую личность из груды комплексов и страхов, чем являлась Настя после всего произошедшего.
И ей так захотелось вспомнить счастливые моменты. Настя взяла ноутбук, поставила перед собой и нажала кнопку включения. На Рабочем столе из личных папок была всего одна под названием «Фото», в нее и зашла. Тут же на экране высветилось фото, где они с Владом едят хотдоги в парке, каждый следующий кадр давался все тяжелее. А вот он подкрался, когда Настя чистила зубы с утра, вот она позирует, сидя на его байке. На всех фотографиях девушка светилась счастьем, тогда как сейчас лишь тихо радуется светлым моментам.
Эта папка – все, что осталось у нее от Влада. И как бы ни желалось отпустить его, этот кусочек их некогда большой любви терять никак не хотелось. Затем Настя навела курсор на мессенджер, стоило тому активироваться, как посыпались сообщения. В письмах содержалась информация о приемах в доме Филиппа, но среди оповещений было и другое письмо, приглашение в чат для беседы с маркизом Люмьером, причем отправленное только что. Настя несколько раз тянулась к клавиатуре, а потом отдергивала руки, но сейчас ей крайне необходимо было снять стресс, окунуться в привычный для себя мир. И желание все же пересилило:
«– Приветствую, маркиз Люмьер!» – напечатала и затаилась.
«– Добрый вечер, Дульче! Как ты, милая?»
«– Мне тяжело…»
«– Почему же больше не посещаешь нас? Маркиза Вивьен дю Вон скучает по тебе, как и лорд Дюпри, как и Бертран»
«– Ты же знаешь, я вышла замуж»
«– И что мешает привести его к нам?»
«– Он не знает о Филиппе. И, скорее всего, не примет, если узнает»
«– Ох, дорогая… Как говаривал Арон, жизнь – это постоянная попытка иметь удовольствие. Попытайся, откройся любимому человеку и вздохнешь тогда полной грудью, и ощутишь горный воздух, будучи далеко от гор»