Инкубатор
Шрифт:
— Нормально, — одобрил Серый. — Мне нравится твой стиль. Продолжай в том же духе, и мы найдем общий язык.
— Буду стараться.
— Хорошо. А теперь, Саша, расскажи нам, что ты умеешь, помимо того, что спасать на досуге от смерти директора ведомства.
Ага, это он тонко намекает, что меня взяли по протекции, а как специалист я ничего особенного собой не представляю? Ничего, я готов к такому заходу, у меня все на досуге отрепетировано:
— Несмотря на молодость и обманчиво-глупый вид, я превосходный картограф. У меня фотографическая память, я художник со стажем, могу единожды посмотреть на документ любой сложности и потом воспроизвести его один к одному, с минимальными погрешностями. Помимо этого, наши «боевики» ежедневно подвергают меня изнурительным тренировкам, со мной регулярно занимается инженер, а все свободное время я провожу в полемике с нашим доктором, признанным светилом психиатрии, и Ольшанским, не менее признанным светилом по части сыска. То есть, если так пойдет и далее, можно ожидать, что в скором времени я буду универсалом.
— В каком плане универсалом?
— То есть буду одинаково хорошо владеть всеми специальностями, которые есть в команде.
— Или одинаково плохо, — Серый усмехнулся. — Универсал, братец мой, это обычно дилетант. Специализация требует полной концентрации на одном направлении, только так можно достичь выдающихся результатов. Есть, правда, исключения, но их очень мало и все они вписаны в историю. Впрочем, мы будем рады, если ты у нас окажешься в числе этих исключений. И тогда ты будешь реальным подарком для… хмм… для Страны… Саша, скажи, много приврал?
Так, и что сказать? Память у меня хорошая, но не фотографическая, до Степы с Юрой мне как до Китая в коленно-локтевой, до уровня доктора мне никогда в жизни не подняться ввиду отсутствия его колоссальной практики и уникальных качеств, то же самое можно сказать про Петровича и Спартака…
— Я бы так сказал: даже не приврал, а смело приблизил ожидаемый результат, — безапелляционно заявил я, лаская Серого ангельским взором. — Видите ли, я молод, у меня есть время, я дьявольски трудолюбив и упорен, так что лет через пять…
— Молодец, — похвалил Серый. — Далеко пойдешь… если не заблудишься. А теперь, Саша, расскажи нам…
В этот момент погас свет.
Если по ходу действия какого-нибудь фильма внезапно гаснет свет, причем не в отдельно взятой спаленке половозрелой героини, а во всех окрестных усадьбах разом, каждому понятно, что сейчас начнется нечто зловещее и кровавое.
В окнах была темень, слабенько разбавляемая далекими сполохами рассыпающейся по небу пиротехники: ни в одном близлежащем строении в радиусе видимости не было огней.
Панель погасла, старшина крепышей мгновенно включил маленький фонарик с узким лучом и теперь это был единственный источник света в кабинете.
— Нет, все-таки зря тогда не расстреляли эту рыжую сволочь, — пробурчал Серый у камина. — Вот же саботажники…
И непонятно было, кто же саботажники: те, по чьей вине сейчас погас свет, или те, кто так и не расстрелял вышеназванную сволочь.
— Разрешите поработать? — буднично уточнил старшина крепышей.
— Валяй, — разрешил Серый.
Да, вот так все и было, буднично и обыденно, и в тот момент меня никакие предчувствия не посещали, а была только одна досада.
Вот ведь не повезло! Только разговорились, вроде бы нашли общий язык, и вдруг такая незадача. Думаю, в ТАКОМ поселке подстанция «падает» раз в год, и надо же, этот «раз» пришелся точно на минуты моей аудиенции. Это что, я такой везучий или это какой-то знак свыше? У Серого, похоже, настрой сбился, теперь, даже если быстро починят свет, придется устанавливать суппорт заново.
— Внимание, три — двадцать четыре, — скомандовал в рацию старшина крепышей. — Восьмой, десятый, двенадцатый, прибыть в «предбанник». Пятый, седьмой, усилить входы номер один и два, шестой и девятый — номер три. Работаем по третьему варианту.
Раздав задачи, старшина крепышей спросил Серого:
— Распоряжения будут?
— Хотелось бы узнать, когда кончится мрак, — угрюмо произнес сидящий рядом со мной Серый № 2, взбивая кочергой богатый сноп искр над каминной решеткой.
— Сию секунду… — старший, оставив фонарик на столе, прогулялся до двери и позвал Веню.
Интересно…
Если это всего лишь «дубль», почему такая реакция? По-моему, старшина крепышей должен реагировать только на прихоти хозяина.
Прибежал Веня, виноватым голосом отбарабанил очевидные вещи: света нет во всем поселке, это, скорее всего, подстанция, сейчас туда пытаются дозвониться, но пока что безуспешно.
— То есть это будет Рождество во мраке? — уточнил Серый у камина.
Веня с оптимизмом заверил, что даже если подстанция в ближайшее время не починится, в усадьбе вопрос будет решен за десять минут. Тут, оказывается, есть автономная система электропитания, сейчас найдут дежурного механика и он все организует.
— В общем, как всегда, бардак, — резюмировал Серый. — Я думал, мы уже как-то ушли от этого… а оказывается нет, все на месте, все как обычно…
После этого Веню отпустили руководить авралом, а вместе с ним выпроводили и меня:
— Саша, погуляй пока. Будет свет, продолжим…
Я сдуру чуть было не ляпнул, что вообще-то можно пообщаться и в темноте, но вовремя сообразил, что ИМ нужно видеть мои эмоции и реакции, а без света это невозможно. Кроме того, такая «инициатива снизу» может быть воспринята как навязчивость, а это огромный минус к суммарной оценке личности: я и сам терпеть не могу навязчивых.
В общем, я в расстроенных чувствах покинул кабинет и вернулся к нашим в библиотеку. Юра уже куда-то смылся (не иначе, тирамису доедать или эскорт дое… эмм… допытывать, что это за странные такие намеки соратники бросают), остальные терпеливо ожидали своей очереди. В библиотеке появилась еще троица крепышей: двое с фонарями дежурили у входа, один усиливал пост у дверей кабинета.
Помимо крепышей, имело место приращение административного ресурса, в лице мажордома и начальника местной СБ. Эти двое тоже были со своими фонарями, но обращались с ними по-разному: главный секьюрити направлял луч в пол, убрав яркость почти на минимум, а мажордом бестолково размахивал ярким пятном, слепя окружающих и создавая суматоху.