Инкубатор
Шрифт:
Степа молчал, опустив голову и не решаясь поднять глаза. Весь его облик категорически возражал против обвинения, но озвучивать эти возражения наш терминатор даже не пытался. Очевидно, он прекрасно знал, как нужно вести себя с Серым.
— Мм-да… Хорошо, хоть не выгораживаешь себя, понимаешь, что накосячил… — благосклонно заметил Серый. — Знаешь, после того как закончит работу следственная группа, мы будем думать, что с тобой делать. Ничего не обещаю, потому что сам пока в замешательстве. Вопрос непростой, сам понимаешь, такого раньше никогда не было.
— Понимаю, — кивнул Степа. — Я… Постараюсь…
— Да, ты уж постарайся… — Серый переключил внимание на Ольшанского. — Итак, другой следственной группы не будет, так что вы должны в ближайшее время закончить свою работу. Ищите Веника, этого, как там его… Ивана, в общем, занимайтесь. Если найдете что-то необычное, немедленно сообщайте мне, я выкрою для вас пару минут. Так… Ну а с тобой, милый друг, разговор особый…
Последнее относилось к Вене — тон был вроде бы доброжелательный, но слова хлестали страшнее кнута:
— Твой сын обоср…ся по полной программе. Принимай меры, решай вопросы с пострадавшими. Помощи от меня не жди, это все твое личное г…но. Разбирайся. УСТРАНЯЙ. Надеюсь, больше мы о нем никогда не услышим. По итогам доложишь лично мне.
Веня сидел ни жив ни мертв, глаза наполнены слезами, губы дрожали. Казалось, сейчас он зарыдает, упадет на пол и забьется в истерике.
Не дожидаясь реакции на последнее распоряжение, Серый лучезарно улыбнулся и отпустил нас с миром:
— Ну все, ребята, все свободны. Работайте. Покажите, что от вас есть хоть какая-то польза…
Глава 7
«370-й». Самоволка
Падение в озеро было слабым подобием тренировки на центрифуге в шестом секторе Полигона.
Центрифуга в шестом секторе несколько отличается от той, что любезно демонстрируют телезрителям, рекламируя обучение в отряде космонавтов. Это шар диаметром два с половиной метра, покрытый изнутри тонким слоем пористой резины. Там, внутри, нет абсолютно ничего, за что можно держаться, ни ремней, ни поручней, ни каких-либо иных приспособлений для фиксации тела.
А в «Лендкрузере» было хорошо. Кувыркнуло его всего-то лишь на два с половиной оборота, причем не болтало под внезапно меняющимся углом, а несло строго линейно, в одном направлении и лишь немного развернуло при приземлении.
Насчет фиксации тела в пространстве тоже было полное раздолье: прочно укрепленное сиденье, близкий потолок, двери с удобными ручками, в общем — гуляй, не хочу!
Единственно, что внесло неожиданное разнообразие в равномерное вращение под заданным углом — кто-то из парней с передних сидений, кувыркаясь, крепко заехал Руслану ногой в голову, так что перед глазами некоторое время расплывались красные круги, в ушах звенело, а во рту появился привычный вкус крови.
Да, это интересная мысль… Если когда-нибудь доведется калекой вернуться на Полигон в качестве инструктора, надо будет разнообразить тренировки на центрифуге таким занятным новшеством, как «дружеский удар ботинком по черепу» — у них до такого пока что никто не додумался, и это явное упущение.
Экипажу «Лендкрузера» здорово повезло: машина встала на колеса и все стекла были целы. Хотя, если разобраться, «повезло» в такой ситуации, это весьма сомнительный термин. Если бы действительно повезло, то снегоход бы не вписался в маневр, они проскочили бы дальше и теперь бы уже находились вне пределов досягаемости погони.
Итак, «Лендкрузер» стоял на дне озера, высоко задрав корму: берег здесь был крутой, градусов тридцать — тридцать пять. В салоне была кромешная тьма, негромко булькала прибывающая вода, кто-то протяжно стонал, а кто-то яростно матерился, сатанея от страха и неизвестности. Еще были слышны шлепки и удары, судя по всему, сидевший рядом с водителем боец орудовал ножом, пытаясь избавиться от сработавшей подушки безопасности.
Нужно было бегом анализировать ситуацию и принимать меры.
— Вы как там, живы? — уточнил Руслан, принимаясь спешно раздеваться.
— Живы, — ответил боец. — Э, у меня тут под ногами хлюпает… Мы, типа, под водой, что ли?!
— Мы под водой, — подтвердил Руслан. — Что с водилой?
— Не знаю.
— Ну так узнай. Фонарь есть?
— Да, где-то в «бардачке».
— Достань и передай сюда.
— Ща погоди, у меня тут херня эта…
Боец наконец-то дорезал подушку и передал Руслану фонарь.
Руслан осветил салон. Вода быстро прибывала, товарищам на передних сиденьях было уже по колено. Водителю досталось больше всех, похоже, у него были сломаны ребра и повреждена шея.
Боец уничтожил подушку со стороны водителя, а Руслан тем временем закончил раздеваться. В завершение он сорвал с себя чужой «поводок» и бросил его на приборную панель.
Водитель был плох: он все реже испускал стоны, не двигался и практически не реагировал на свет фонарика.
— Быстро раздевайся и полезай сюда, — скомандовал Руслан.
— Зачем? — не понял боец. — Сейчас стекло разобьем и поплывем.
— Пока нельзя. Полезай сюда, раздевайся.
— Почему нельзя?! Может, объяснишь свой гениальный замысел? Чет я ни хера не догоняю.
— Может, ты просто будешь делать все, что я скажу?
— С какого перепугу? Саня «выключился», теперь я командир. У меня задача доставить тебя в пункт назначения.
— И ты доставишь?
— Ну… Как получится, — тут голос бойца дрогнул. — Давай сначала выберемся отсюда.
— Как собрался выбираться?
— Как-как… Стекло разобьем да всплывем.
— А ты уже бывал в такой ситуации?
— Чтобы утонуть в транспорте? Нет, не бывал.
— Ну тогда послушай, что скажу…