Инкубийственные интриги
Шрифт:
Зато у Ратшхира чувствовалось наличие богатого опыта и огромное желание не останавливаться на поцелуе, а продолжить… Причем прямо на столе, куда он попытался усадить Урстенеру, сжимая ее в объятиях.
— Крылья повредишь, псих, — рыкнула на него женщина и, упершись ладонями в грудь, остановила натиск… явно не надолго.
— Пусть останутся только аусваинги, — прошептала она, поглаживая мускулистое тело возбужденного самца и чувствуя, как сама теряет голову от растекающегося по венам адреналина. Опасная забава с хищником, равным по силе, почти неуправляемым… Удастся ли ей с ним справиться?
Главное, кроме азарта и желания укротить и поработить, подчинить и сделать своим, никаких других чувств Ратшхир в Урстенере не вызывал. Вот Алхор привлекал как мужчина, а его брат… только как опасный хищник.
— И что тогда будет? — неуправляемый хищник склонился опасно близко, но женщина уже чувствовала, что он готов выполнить ее желание.
Урстенера призвала на помощь все имеющееся у нее женское кокетство, вспомнила, как вели себя суккубы в материнском клане, когда хотели что-то получить от мужчин-аусваингов, и, как старательная ученица, пусть и не в самом удобном для кокетства облике, провела языком по губам и многообещающе загадочно сверкнула глазами, глубоко вдохнув и выдохнув. А потом прошептала:
— Увидишь…
— Какая ты, оказывается, горячая штучка, малышка! — прорычал с мурлыкающей интонацией Ратшхир. — Ты разожгла… мое любопытство.
— Прочь все, кроме аусваингов, — рявкнул он на весь в зал. — Тут на время будет веселье только для избранных! — и снова притянул Урстенеру к себе, целуя ее в губы и умудряясь при этом не порезаться о выступающие клыки. Женщина сделала вид, что расслабленно уступает и готова отдаться. Но едва за последним демоном захлопнулась дверь, она тут же ловко вывернулась и голосом, звенящим от любопытства, вернее, от едва скрываемого напряжения, выдаваемого за жгучий интерес, спросила:
— Ты же собирался нам что-то показать? Не зря же свечи зажег?..
— О да, крошка! Я собирался показать вам всем, как мой драгоценный брат, везунчик и командир лучшего из торхемов, позорно попался в ловушку… Ловушку, поставленную демоницей!
По залу разнесся возбужденно-недоверчивый шум, и тут в каждом зажженном факеле замелькала запись о позоре Алхора.
Зрители притихли, Урстенера тоже. Она дождалась окончания показа и только потом громко, на весь зал, поинтересовалась:
— И кто же надоумил эту девчонку? Ведь не сама она додумалась?!
Ратшхир сначала даже не понял, что прямо с размаху вырыл себе могилу, и занырнул в нее, когда гордо объявил:
— Пришлось подсказать и помочь, но девочка попалась сообразительная, прям как ты!
Урстенера проигнорировала комплимент и с легким ехидством, опять же на весь зал, уточнила:
— То есть это тебя мы должны благодарить за то, что теперь демоны умеют ловить аусваингов?
Зал снова зашумел. В синих глазах Ратшхира засветилось понимание, потом страх, потом обреченность… Женщина, стоящая к нему почти вплотную, тоже ощутила, как завибрировал его самоуничтожитель. Время пошло…
— Ратшхир-ре, после своего предательства ты не сможешь оставаться командиром торхема. Но я исправила за тебя твою ошибку, расплатилась за тебя с элифаями и готова принять тебя и твой торхем в свой клан. В полное мое подчинение!..
Мужчина, уже почувствовавший дикую боль и осознающий, что жить ему осталось считанные секунды, готов был ухватиться за любую, пусть крохотную, возможность выкарабкаться из ловушки, в которую он сам себя загнал.
— Стеррррва, — прорычал он, и, несмотря на отчаянную битву с болью и паникой, одаривший Урстенеру злобным и одновременно восхищенным взглядом. Но при этом сам торопливо прокусил свою ладонь, схватил и сжал протянутую ему руку, и их кровь потекла на подставленный женщиной амулет призыва.
— Я, Урстен-ри-ра, беру торхем Ратшхир-ре и его самого в свой клан.
— Я, Ратшхир-ре, добровольно вступаю в клан Урстен-ри-ра и передаю ей власть над собой и своим торхемом.
— Мы, элифаи, услышали вас и запомнили ваш союз, — прозвучал до боли знакомый старческий голос, и использованный амулет призыва распался на части.
Почти минуту в зале висела глухая, мрачно-напряженная тишина. Было слышно, как бьются сердца тех, кто находился рядом. Но самоуничтожитель в груди Ратшхира затих.
— Успела… — облегченно выдохнула Урстенера и вытерла вспотевший даже в боевом облике лоб.
— А теперь о якобы позоре Алхора, — объявила она, запрыгнув с ногами на стол и повернувшись спиной к когда-то опасному, а сейчас растерянному и постепенно успокаивающемуся от только что промелькнувшей рядом возможной смерти хищнику.
Уж она-то понимала его чувства сейчас гораздо лучше, чем кто бы то ни было в этом зале. Сама недавно пережила что-то подобное… Так пусть постоит спокойно и подумает, как достойно обыграть случившееся.
— Алхор-ри-ре пошел на это, чтобы мы смогли понять и изучить принцип работы ловушки, определить, что ее могли создать только с помощью аусваинга. Предателя или просто глупца, не задумавшегося о последствиях. Когда мы выяснили, что помощь оказал Ратш-ри-ре, его брат благородно попросил меня о помощи, и мой клан исправил все последствия от совершенной Ратшем дурости. Для этого нам пришлось съесть целый замок демонов и даже одного архидемона…
Последнюю фразу женщина произнесла с такой усталой интонацией, что весь зал аусваингов загоготал, выплескивая напряжение.
— Перетрудилась! А архидемоны на вкус отличаются от демонов? И как, рогами не подавилась?..
Урстенера с облегчением выдохнула. Все, что было запланировано на сегодня — выполнено. Вечеринка удалась… Теперь можно расслабиться.
— Ратш-ри-ре совершил глупость, но кто из вас, просматривая запись, думал об опасности, которой он подверг всех нас? Уверена, вы все думали о том, как опозорился Алхор и что теперь именно торхем Ратша станет самым востребованным. Ведь так?
Аусваинга оглядела притихший зал и мысленно похвалила себя за предусмотрительность. Теперь никто не посмеет осудить члена ее клана. Никто, кроме нее.