Инквизиция: Омнибус
Шрифт:
— Спускайся вниз и ищи на теле планеты любое укрытие, какое она может нам предоставить. Прежде чем убираться отсюда, мы должны хотя бы убедиться, что они мертвы.
Спуск занял двадцать минут, ни одна из которых не гарантировала наступления следующей. Я собирался воспользоваться этим временем, чтобы заставить Ловинка или астропатов Максиллы проверить, приближается ли оперативная группа с Гудрун, отправившаяся но моему запросу, чтобы встретиться с нами здесь.
Но это оказалось невозможно. Пространственные помехи заглушали астропатические сигналы.
Я выругался.
Мы
— Наши враги, должно быть, совершили ошибку, — сказал Эмос, держась за край пульта, чтобы сохранять равновесие. — Не может здесь быть сарути. Если они когда-либо и населяли эту систему, то должны были давно покинуть ее.
— И тем не менее, — возразил я, — передовая группа флота еретиков продолжает свой путь с великим упорством и целеустремленностью.
«Иссин» продолжал спуск, подходя к телу планеты ближе, чем когда-либо. От атмосферы оставались только жалкие остатки, и Максилла смог подойти почти вплотную к неровной поверхности, двигаясь едва ли не в десяти километрах над голыми камнями. Мимо нас промчался табун метеоритов.
— А это еще что? — спросил я.
Максилла подрегулировал сенсоры и разрешение дисплея. Перед нами в коре планеты открывался зев огромной раны, в тысячу километров шириной. Глубокий разлом обрамлялся скалистым отвалом.
— Датчики не могут определить. Подобное могло образоваться от столкновения с метеором?
— Возможно, если метеор шел по касательной, — сказал Эмос.
— Они прошли мимо или внутрь? — спросил я.
— Внутрь? — недоверчиво переспросил Максилла.
— Внутрь! Они отправились внутрь?
Эмос заглянул через сервитора на показания сенсоров:
— След двигателей здесь угасает и пропадает. Либо они просто испарились в этом месте, либо действительно отправились внутрь.
Я посмотрел на Максиллу. «Иссин» еще раз дернулся, угодив в гравитационную яму, и на мостике опять на секунду погас свет.
— Это судно предназначено для полетов в межзвездном пространстве, — мягко ответил кораблевладелец, — но никак не для посадки на планету.
— Знаю, — ответил я. — Но то же самое можно сказать и про их корабли. Им известно больше нашего, и они отправились внутрь.
Покачивая головой, Максилла направил «Иссин» в огромную рану на теле планеты.
Разлом внутри был темным и безграничным, если верить сенсорам, хотя, на мой взгляд, сенсоры стали просто бесполезны. Далеко внизу под нами тьму разгоняло тусклое красное свечение. Дикая тряска прекратилась, но корпус все равно продолжал громко жаловаться на перегрузки.
Нам показалось, что мимо нас пронеслась какая-то конструкция, а за ней вторая и третья. Четвертая успела отразиться на дисплее прежде, чем мы проскочили под ней: угловатые ворота и арка, восемьдесят километров
— Восьмиугольники, — произнес Эмос.
— И к тому же неправильные, — добавил я.
Среди арок-ребер не было ни одной идентичной пары, но все они демонстрировали схожую форму и отсутствие симметрии, что немедленно заставило подумать о сарути.
— Они не могут быть естественного происхождения, — сказал Максилла.
Мы проходили сквозь циклопические ворота. Их было там многие дюжины.
— Источник света прямо по курсу, — объявил сервитор.
В череде восьмиугольных арок далеко впереди появилось тускло-зеленое, туманное свечение.
— Продолжаем? — спросил Максилла. Я кивнул:
— Отправь на поверхность сигнальный дрон.
Через мгновение на дисплее заднего вида показался маленький дрон-сервитор, пробивающийся по широкому туннелю обратно к поверхности и помигивающий сигнальными огоньками.
Мы прошли мимо последней арки. Корабль снова затрясло.
А потом мы влетели прямо в свет, мягкий, бледный, зеленый свет.
Казалось, что вокруг нет ничего. Только туманный зеленый свет и ковер тонких облаков под нами.
Тряска прекратилась. Корабль остановился.
Атмосфера в этом месте — логика не хотела вспоминать, что мы находимся под корой планеты, — была разреженной и недвижной и скорее всего представляла собой аммиачный газ. Никому из нас не удавалось понять, откуда исходит люминесценция и почему «Иссин» мягко встал на гравитационный якорь в этой безмятежной тишине. Как и говорил уже Максилла, наше судно не предназначалось для трансатмосферных полетов, и его невозможно было стабилизировать в такой близости от поверхности без риска получить серьезные повреждения.
Но, судя по показаниям систем, «Иссин» чувствовал себя вполне счастливым, после того как выдержал суровый звездный шторм КСХ-1288 и добрался до этой безопасной гавани.
Ущерб следовало признать незначительным, из строя вышли всего две бортовые системы. Многие сенсоры словно ослепли и передавали только странное, мертвое эхо. На судне остановились все хронометры, кроме двух, пошедших в обратную сторону.
Бетанкор и Максилла изучили искаженные показания приборов и пришли к выводу, что за облачным покровом лежит некая твердь. По приблизительным оценкам, она находилась в шести километрах под нами, хотя в этом странном, туманном месте оказалось трудно сказать что-нибудь с определенностью.
Если еретики Гло и отправились сюда, то не оставили никаких следов. Но если учесть, в каком ужасном состоянии находились наши сенсоры, их корабли могли поджидать прямо за облачной грядой.
Вскоре наш боевой катер отделился от «Иссина» и спустился в облака. Все мы оделись в вакуумные костюмы, позаимствованные из запасников Максиллы. Ловинк, Фишиг, Эмос и я неуклюже шаркали по кают-компании, привыкая к ним.
Биквин сидела рядом с Бетанкором в кабине, наблюдая, как он заходит на посадку. Они тоже влезли в заимствованные скафандры, а Елизавета заколола волосы, чтобы они не помешали обзору.