Инквизиция
Шрифт:
– Катан, боюсь, отныне нам придется за тобой следить, – заявил Мауриз, даже не думая извиниться. – Мы не уверены в твоей преданности и не можем рисковать. Нельзя, чтобы тебя похитил кто-то другой. Например, люди фараона, если таковые здесь есть.
– Без возражений, – сказал Итиен не столько Палатине, сколько мне.
Кузина неохотно кивнула.
– Помните, он почетный гость, не пленник. В конце концов все будет зависеть от него.
Неужели? Я был прав тогда, в Рал Тамаре, когда думал, что, не делая выбор, я проморгал свой шанс. Теперь я видел, куда это идет, видел тот неумолимый путь, каким они подведут меня к своему делу, хочу я того или
Я устал быть пешкой, попадающей из одной интриги в другую. Даже если нет никакого выхода, я могу хотя бы попытаться сделать свой собственный выбор.
– Стерегите меня, если хотите, – сказал я, выпрямляясь. – Не беспокойтесь о моей преданности. Я помогу вам.
Телеста посмотрела на меня в упор, потом кивнула с удовлетворением.
– Немного запоздалый, но правильный выбор, – заметила она, довольная. – И думаю, пора тебя кое-кому представить.
Я слишком поздно принял решение, чтобы оно что-нибудь значило, но по крайней мере я буду с ними по собственной доброй воле. На самом деле я не мог представить, к чему я себя обязываю, но ночные слова и поступки Равенны все еще были свежи в моей памяти. Я чувствовал себя так, словно она меня предала, хотя все, вероятно, было наоборот. Но зачем было меня травить? Лучше бы она просто ускользнула под покровом ночи.
Но этого могло не хватить. «Когда-нибудь, если ты сможешь сбежать от того своего имени, мы снова встретимся. Но не раньше.»
Только не раньше. Равенна должна была это сказать, и я знал, что она имеет в виду под этими неуклюжими словами. Но меня слабо утешало, что Равенна не смогла уйти без объяснения, или что ей очень не хотелось так уходить. Впрочем…
Видит Фетида, я перестал понимать, что происходит. Равенна исчезла, вот что я знал. Исчезла, чтобы занять свое место фараона Калатара, чтобы я не стал тем, кто поведет ее народ против Сферы, если до этого когда-нибудь дойдет. Она не настолько мне доверяла, чтобы просить меня уехать с ней, – а я уехал бы без колебаний. Я бы сделал для нее, как для фараона, все, что могу, но теперь у меня не осталось выбора, кроме того, против которого Равенна так резко выступала.
Дни в Илтисе тянулись и тянулись, манты приходили и уходили, но ни одна из них не шла в Калатар. Ожидается скоро одна, сообщил комендант порта, но она принадлежит клану Джонти, а им нельзя доверять. Они так же религиозны, как любые фетийс-кие кланы, объяснила Палатина, и искренне поддерживают экзарха – и таким образом, императора – в Ассамблее.
Постепенно меня допустили к участию в их совещаниях, и у меня на глазах план Мауриза обретал форму, а сам Мауриз все больше злился из-за дней вынужденного ожидания. Но при этом я оставался одинок и изолирован. Палатина вновь почувствовала себя фетийкой, пребывая в своей стихии с равными ей людьми, которые были чуть ли не ее апостолами. Слушать их разговоры о республике, – когда об этом заходила речь, – было почти так же тревожно, как слушать проповеди фанатиков Сферы. Я мог доверять Палатине, и ее отношения со мной не изменились. Но теперь она была слишком тесно связана с Мауризом.
Как и большинство других фетийцев, с которыми я познакомился. Из девяти консулов трое были верными республиканцами: консулы кланов Скартариса, Кантени и Рохира. Как представители фракций, возглавляемых каждым из тех кланов, они постарались набрать в свой штат людей, разделяющих их идеалы.
Из шести оставшихся трое – включая женщину с острым лицом, которая оказалась представителем Джонти, – были пожилыми людьми, больше думающими об удовольствиях, чем о работе, которые вряд ли поднимутся сколько-нибудь выше. Я не часто их встречал, а Джонти особенно не были желанны в консульстве Скартарисов. Затем был представитель консулов, которого мы видели в тот первый день, и гурман-салассанец, кого назначили в Илтис, казалось, только потому, что здесь от него будет меньше всего вреда. Толстяк был склонен впадать в лирику, вспоминая удовольствия Селерианского Эластра, и жаловаться насчет трудностей достать хорошую еду в нецивилизованном Илтисе. Но несмотря на свое презрение к предполагаемому провинциализму Архипелага, он мог составить приятную компанию.
И наконец, девятой была консул Полинскарнов, некрасивая и неулыбчивая, с которой я так и не познакомился. А Телеста была ее гостьей.
С тех пор как мы прибыли, Телеста держалась отдельно от республиканцев, оставаясь с людьми своего клана в строгой атмосфере своего консульства. Несколько раз она наносила нам визиты, присутствовала на обсуждениях, но редко что-нибудь говорила. Эта женщина вызывала у меня теперь слишком много вопросов, и все они пока оставались без ответов.
Спустя несколько дней я пошел навестить Телесту и обнаружил, что она ждет моих расспросов.
В консульстве Полинскарнов не было слуг, и один из работников провел меня по верхней галерее двора в библиотечный комплекс. Казалось, он простирается далеко за пределы самого консульства, лабиринт каморок и анфилад, отходящих от центральных комнат.
Телеста ждала в одной из них – мрачная фигура, сидящая на деревянном стуле в окружении книжных полок. Так много книг! Бесконечные комнаты книг с полками от пола до потолка. И это была только маленькая библиотека в провинциальном городе.
Впрочем, не таком провинциальном, если подумать. Илтис стоял как раз там, где встречаются Архипелаг и Фетия, почти на полпути между Калатаром и Селерианским Эластром. Оживленный перекресток летом, хотя с приходом зимы здесь становилось так же пусто, как и повсюду.
– Здравствуй, Катан, – сказала Телеста, вставая мне навстречу. – Я ждала тебя. – Она кивнула служащему, и тот удалился в шелесте одежды.
– Ждали меня? – переспросил я.
– Да. Никто не любит оставаться в неведении, и есть много вещей, о которых мои уважаемые коллеги не потрудились тебе рассказать. Пойдем в мой кабинет.
Ступая по коврам, я последовал за ней к нише, где находилась дверь в соседнюю комнату. Библиотека не производила впечатления тесной или затхлой, что было приятно и необычно. Окна, конечно, были закрыты, чтобы книги не отсырели, но я чувствовал на лице легкий ветерок. Наверное, из вентиляционных труб, проложенных в белых крашеных стенах выше книжных полок.
– Я думал, вы здесь только гостья, – заметил я, когда Телеста провела меня в большой кабинет с высоким потолком и двумя широкими стрельчатыми окнами.
– Я старший архивариус.
Как будто это что-то объясняло.
– В моем клане это эквивалент уровня на ступеньку ниже Мауриза, – уточнила она. – Это не многое значит, но здесь есть свободные апартаменты, штуки три-четыре, отведенные для приезжих архивариусов. Некоторые остаются здесь на недели или месяцы, и им нужно место для работы. Садись.
Я уже более или менее привык сидеть на тахте, поэтому опустился на подушки уже не так неуклюже и без той неловкости, что чувствовал поначалу.