"Инквизитор". Компиляция. Книги 1-12
Шрифт:
— Думаешь, бежать собрался?
— То, чего он собрался делать мне не ведомо, а вот то, что кони ночью впряжены, и барахлишко сложено — я видал.
— Еган, — крикнул солдат.
— Да, господин, — подбежал слуга.
— Вот этому человеку, — Волков указал на Сыча, — дай бумагу и грифель, потом бегом в конюшню, буди конюха, седлайте лошадей. Шестерых. Иди.
— Слушаюсь, — сказал Еган и ушел.
— Эй, — продолжал Волков, подзывая стражника. — Сержанта мне сюда.
— Сержант нынче
— Бегом за ним.
— Бегу, господин.
— А ты молодец, Сыч, — солдат хлопнул Фридриха Ламме по плечу. — Сейчас мы их всех возьмем.
— Ну, всех бы я брать не стал бы, — чесал горло Сыч.
— Это почему еще? — удивился солдат.
— Рано.
— Объясни.
— Ну, вот возьмем мы трактирщика, а как потом ла Реньи искать будем? Или он нам больше не надобен?
— Надобен. Возьмем трактирщика, и в подвале он нам все расскажет.
— Расскажет как миленький, ежели знает, а ежели не знает, так ниточку и порвем.
Волков зачем-то глянул наверх, на окна донжона. Он вдруг понял, что Ламме прав. А тот продолжал:
— Вот вы, экселенц, сословия военного, там, на войне все ясно, вот враг, вот меч, бери да руби, а в судейском деле все тоненько, никогда толком не ясно кто враг, а кто так себе, сбоку припека. Тут прежде чем кому локти крутить, тут подумать надобно.
— Много ты знаешь про войну, на войне тоже хитростей хватает.
— Может и так, может и так, — согласился Сыч, — вот только трактирщика брать не резон. А управляющего самое время, и его самого и холопов его.
— Холопов то зачем?
— Холопов брать обязательно, потому как холоп завсегда про барина, много больше расскажет, чем сам барин.
— Трактирщика не берем, значит? — Волков опять подумал, что Ламме прав. — Не сбежит?
— Трактирщик не сбежит, у него ж трактир, не трактир, а чистое золото, а когда жид от золота сбегал. Нет, до последнего будет сидеть, вот только бумаги Соллона у него забрать обязательно, а самого не трогать, нехай сидит спокойно, пока мы этого ла Реньи не словим.
Солдат даже и представить не мог насколько хитрым и предусмотрительным может быть Фриц Ламме, по кличке Сыч.
— Сделаем, как ты говоришь, — произнес Волков. — А ты молодец, сейчас Еган тебе даст бумагу, чтобы ты не бегал ко мне, а с мальцом каким, весточку мог передать.
— Умно, экселенц.
— И награда тебе будет.
— Спасибо, экселенц.
— Ты только гляди, чтобы там тебя не зарезали, а то вдруг, поймут, что ты мои глаза в трактире.
— Не волнуйтесь, экселенц, не впервой.
— Да, ты все-таки одежду то постирай.
Как только кони были оседланы — появился сержант. Сержант все больше нравился солдату, он был из породы людей «Надо так надо». Он не спрашивал «зачем». «Обыскать трактир? Тогда едем немедля», «Ловить управляющего? Тогда нужно разделиться».
— Сначала посмотрим трактир и поговорим с трактирщиком, — сказал коннетабль.
Он, Еган, сержант и четыре стражника двинулись к трактиру. До него чуть не доехали. Спешились. Одного стражника оставили с лошадьми, остальные вошли во двор трактира. Дворовый дед хотел было что-то сказать, но сержант заткнул ему рот огромной лапой в пол-лица.
— Тихо, — прошипел солдат, — трактирщик лег?
— Нет, только что дверь закрыли, от него гости только ушли, — так же шепотом отвечал дед.
— Дверь закрыта? Как нам попасть внутрь?
— Так через конюшню, остальные закрыты уже.
— Пойдем снами, и не вздумай пикнуть.
— Молчу, — испуганно прошептал дедок.
Они двинулись в конюшню.
— А что за гости были у трактирщика? — спросил солдат, держа, дедка крепко за шиворот.
— Так вроде управляющий был. Уехал. Староста из Малой Рютте, наш староста, приказчики, кузнец Цваинг из Вильбурга.
— А что за кузнец?
— Богатый кузнец, с ним и управляющий наш Соллон дела ведет, и аббат и другие люди разные.
— А что за дела? — не унимался Волков.
— А мне почем же знать? Мое дело двор да конюшня.
Старик провел солдата и стражников в трактир через конюшню. Там было тихо и темно, горело только пара ламп на все большое помещение. Везде вповалку спали люди, и на лавках, и под лавками и просто в проходах. Появление стражников с факелами людей не обрадовало. Некоторые начинали что-то бухтеть спросонья.
— Спите, добрые люди, — басом успокаивал сержант.
— Где покои? — спросил солдат дворового дедка. — Наверху?
— Нет, на верху комнаты для гостей, а покои за кухней. Идемте в кухню, после кухни дверь на выход, налево, а прямо — так она в покои.
Солдат двинулся на кухню, Еган и стражники за ним. Перепугали кухарку, баба с каким-то мужиком тискалась в полутьме, а дверь в покои оказалась заперта изнутри, да только вот засов был хлипкий.
— Сержант, — солдат остановился, кивнул на дверь.
Сержанту объяснять было не нужно, он плечом одним движением снес дверь, та распахнулась, и Волков за сержантом вошел в покои. Это была большая, уютная комната, с двумя кроватями. Кровати были с перинами, в одной кровати лежали пятеро детей, которые с ужасом глядели на огромных людей с факелами, в другой кровати лежала баба в чепце, видимо жена трактирщика, сам он стоял около кровати, в левой руке держал свечу и изумлением смотрел на Волкова.
— Доброй ночи, Авенир, — сказал тот, — вот зашел тебя проведать, не поздно ли?