Инквизитор Эйзенхорн
Шрифт:
История была крайне проста и рассказана невежественным человеком, чьи предки веками обрабатывали бедную почву одинокого, окраинного мира. Рода, как Тимас назвал их, скорее всего имея в виду клановые группы, образовавшиеся из первопоселенцев, обрабатывали эту землю столько, сколько хватало его памяти и памяти старейшин. Существовало пять крестьянских общин и два карьера или шахты, производившие строительные материалы и ископаемое топливо в обмен на зерно. Поселенцы были набожными людьми, посвятившими себя обработке «земли Божией», — можно было не сомневаться, что под «Богом» они подразумевали Бога-Императора. И всего лишь четыре года
А затем прибыли миссионеры. По оценке Ризора, это случилось три года назад. Космический корабль с Мессины доставил небольшую миссию экклезиархов. Они намеревались основать приют и поднять духовную образованность позабытых поселенцев. Всего прибыло тридцать священников. Тимас узнал имя Даззо. «Архисвят Даззо», как назвал его абориген.
Прибыли и другие иномиряне, но не такие, как Даззо с собратьями, а просто работающие с ними. Судя по описанию, это были геодезисты и горные инженеры. Чужаки обратили внимание на карьеры в Северном Квалме. И примерно через год активность возросла. Прибывало все больше кораблей. Поселенцев, по большей части сильных мужчин, вербовали на шахты. Часто это делалось насильственно. И экклезиархи, похоже, не возражали. Крестьянские общины, испытывавшие нехватку рабочей силы, стали хиреть и вымирать. Помощи им никто не оказывал. Многих выкосила болезнь, завезенная скорее всего из другого мира. Затем ни с того ни с сего проснулись вулканы. Всех остававшихся на фермах согнали на шахты и заставили работать так, как если бы дело было совершенно безотлагательным. Ризор трудился там вместе со многими другими невольниками, пока не удалось убежать, чтобы жить в терновом лесу словно дикий зверь.
Итак, Даззо прибыл на Дамаск со своей миссией, чтобы поработить население, и теперь одержимо пытался добраться до чего-то под Северным Квалмом. Вполне возможно, что и вулканы проснулись из-за активизации раскопок.
Я снова коснулся сознания Тимаса. Он задрожал от страха, почувствовав ментальный контакт. Я показал ему образ Даззо. Тимас стремительно подтвердил его. Потом пришла очередь Лока. Это лицо также оказалось знакомым аборигену и вызвало у него нескрываемую ненависть. Лок был главным среди поработителей, его жестокость оставила глубокий след. Я показал лица Уризеля и Оберона Гло, но ни один из них не оказался знаком поселенцу.
Наконец, я визуализировал образ курильщика.
— Малахит, — сразу узнал его Ризор, признав в наркомане с водянисто-синими глазами Джироламо Малахита, руководителя геодезистов и инженеров.
Присоединившийся к нам по ходу беседы Фишиг спросил о деревянном указателе, который мы нашли в поместье Жиллана. Ризор печально скривил лицо. Знак отмечал массовое захоронение селян, которые попытались сопротивляться.
Мидас вызвал меня в кабину. Я приказал Эмосу накормить Ризора и продолжить допрос.
Бетанкор сидел в кожаном пилотском кресле. Его колени скрывал длинный шлейф рулонной распечатки.
— Неудивительно, что Максилла скрылся, — сказал он. — Взгляни.
На распечатку был выведен обмен астропатическими и голосовыми сообщениями между вышедшими на орбиту кораблями, который Мидасу удалось перехватить. Он провел пальцем затянутой в перчатку руки по неровным колонкам текста и чисел:
— Мне удалось выделить двенадцать различных судов, хотя их может быть и больше. Трудно сказать точно.
— Кодировка?
— Тут еще интереснее. Стандартный имперский космический код, известный как «текстицепт».
— Это довольно распространенный код. Мидас кивнул:
— А еще посмотри сюда, формы запросов и ответов характерны для крупного боевого корабля-флагмана, проверяющего, вся ли флотилия вышла в реальное пространство. Типичная имперская структура. Вооруженные силы…
— Это кто-то из наших?
— Вполне возможно, уже не наших. Посмотри, вот идентификаторы группировки — расшифровывается как «Эструм».
— Пропавший капитан с Гудрун.
— Не такой уж и пропавший, как видишь. Не исключено, что он обыкновенный предатель. Все происшедшее на орбите Гудрун, ошибки в распознавании, паника — все это могло быть только прикрытием для бегства подчиненных ему кораблей.
— Но он все еще продолжает вещать в стандартной имперской кодировке.
— Если на его сторону перешли только офицеры, он может шифроваться от своих же экипажей.
Час спустя от флотилии отделилась большая шлюпка и в сопровождении истребителей устремилась к поверхности Дамаска. Транспорт приземлился в Северном Квалме, а истребители облетели окрестности, прежде чем вернуться к кораблю-носителю. Сидя в своем катере, мы слышали рев их ракетных двигателей, умножаемый горным эхом. Мидас быстро переключил все бортовые системы катера на минимальный режим, чтобы они не смогли случайно засечь нас.
Эмос разговаривал с Ризором почти весь день. Получив еду, абориген несколько успокоился и проявил больше желания к сотрудничеству. Когда начало смеркаться, архивист нашел меня.
— Если собираешься попытаться проникнуть к ним с черного хода, то этот человек может оказаться полезен.
— Продолжай.
— Он знает все шахты и карьеры. Он работал там весьма долгое время. Я обсудил с ним некоторые подробности, и похоже, он уверен, что сможет показать тебе сеть пещер, выходящих к старым шахтерским домам.
С наступлением темноты мы вывели наш «спидер» из укрытия. Фишиг вел машину, пользуясь показаниями ландшафтного сканера, а не фар. Так мы продвигались медленнее, зато незаметно. Я сидел рядом с ним, а Биквин с Ризором ехали на заднем сиденье. Мне пришлось пресечь спор на тему «кому ехать?», поскольку окончательное решение всегда за мной. В «спидере» помещалось только четверо, и, хотя Мидас был лучшим бойцом моей группы и куда более способным, чем исполнитель, я приказал ему оставаться в катере — сидеть наготове за штурвалом. Биквин я выбрал за способности, которые могли оказаться жизненно необходимыми в нашем мероприятии.
Возвращение к Северному Квалму потребовало много времени, и мы добрались туда только во второй половине ночи. Небо затягивали облака, скрывавшие луны и звезды, и единственным источником света служило зловещее свечение вулканов, лижущих низкие облака длинными черными языками. В воздухе воняло серой.
Мы спрятали «спидер» в ложбине, обозначили его местоположение маркером и отправились на запад, огибая подъемы, которые Ризор назвал огненными холмами.
В темноте поблизости шебуршали какие-то мелкие ночные животные. А вдалеке выло что-то более крупное. Пробравшись сквозь терновые заросли, мы увидели поселение, купающееся в ярком искусственном свете. Рокотали вулканы.