Инквизитор. Дилогия

Байков Юрий Михайлович

Лодин, задумался, потом, все же принял решение немного задержаться, остановил лошадь и спрыгнул на землю. Он встал на колени и потянулся мыслью к каплям утренней росы, выпавшей на сочных спелых стеблях травы. В голове сплел каркас простого заклинания и усилием воли запустил его. Увидеть этого он, конечно же, не мог, скорее почувствовал, но глаза его засветились ярким небесным светом, а в воздухе вполне доступно для созерцания стали появляться светящиеся символы. Большей частью еще ему неизвестные, но попадались и те, что он уже встречал в книге. Капельки росы поднялись в воздух, превратились в аккуратные, красивые кристаллики льда, после же, стали складываться в различные фигурки, что он представлял

в голове. Это был небольшой деревенский домик, повозка, дерево и, наконец, лошадь. После некоторого умственного напряжения, он заставил фигуру лошади двигаться, изображая бешеный галоп. Нет, конечно, фигурка двигалась не сама по себе. Каждым ее движением управлял он. И этот факт был очень приятным. Ибо подобная магия была уже следующим этапом обучения. Поразвлекавшись еще некоторое время, он, все же, заставил себя прекратить это, несомненно весьма увлекательное занятие, и вспомнить о цели своего путешествия. Целью было скорее забрать семью из Пнежта. И сделать это нужно как можно скорее.

Руа он проехал без приключений. Дальше было два пути. Либо углубиться в Вальмонт, потом выйти в Стакл, откуда в Фиир, а из Фиира выйти в Пнежт. Либо скакать вдоль Лура, по западной границе Вальмонта, через Гжезу выйти в Рапино, а уже оттуда свернуть на восток в Пнежт. Поколебавшись лишь мгновение, он выбрал второй путь. Путешествие вдоль реки давало надежду сесть на какое-нибудь судно, довольно большое, чтобы вместить его вместе с лошадьми. Правда, забегая вперед, стоит отметить, что подходящий корабль ему так и не попался.

Попеременно меняя лошадей, он скакал практически без отдыха, и еще засветло миновал Вальмонт. В Гжезе дороги были хуже. Точнее, те дороги, что шли вдоль реки. Те же, что соединяли порт и сердце княжества были удобны, широки и ухожены. Поэтому доскакав до порта и не обнаружив подходящего ему судна, он решил уже сейчас свернуть на восток, переночевав в какой-либо деревеньке. Заодно и разузнать последние новости.

К вечеру, лишь солнце коснулось горизонта, наемник стал задумываться о месте ночлега. С одной стороны, хотелось проехать сегодня еще часть пути, с другой – переночевать в деревне, нормально помыться, чтобы предстать перед родителями в приличном виде, пообщаться с людьми, не началась ли уже война, которой он так опасался. А если постучаться в избу после захода солнца, никто на порог не пустит. Еще и собаками затравят. И не стоит думать о местных жителях плохо. Жизнь тут тяжелая и неспокойная. Оттого и осторожничают. Вскоре показалась подходящая деревня. Пришлось отложить чтение.

Подъехав ближе, Лодин стал приглядываться к трубам бань. Уж очень хотелось в баню. Смыть с себя пыль, грязь, пот. Свой и конский. А также все печали, тревоги и заботы последних дней. Заприметив трубу, из которой шел слабый дымок, он безошибочно определил, что через час парилка будет готова и направился к прилегающему к бане домику.

– Эй, хозяева. – Зычно воззвал он.

Вскоре появились трое. Отец и два сына. Силушкой Господь не обидел всех троих. Самый маленький из них был на голову выше Лодина.

– Кто таков? – Осторожно спросил отец семейства.

– Путник, добрые люди, просто путник. Прошу ночлега. И вижу банька у вас растоплена. Заплачу, сколько скажете.

Глава семьи задумчиво потер бородку, окинул наемника оценивающим взглядом, после спросил:

– Ты один?

– Один. И две лошадки.

– Куда идешь?

– В княжество Пнежт. За семьей.

Лица хозяев мгновенно расслабились, появилось понимание и сочувствие.

– Проходи, путник. Баня скоро будет готова. А там и ужин. Баро, – позвал тот одного из сыновей, – накорми лошадей. Я Куне, это мои сыновья Баро и Тано.

– Лодин. – Коротко представился наемник.

Они пошли

за дом, где прямо на улице был накрыт длинный грубо сколоченный стол, за которым сидели три девушки и женщина в годах. По-видимому, жена Куне и их дочери. Младшая была еще совсем ребенком. А те две, что постарше, с любопытством разглядывали Лодина. Даже с интересом. Весь покрытый дорожной пылью, уставший, он оставался весьма красивым юношей. Даже шрамы не портили его, а лишь придавали мужественности и шарма.

– Это Лодин. – Обратился к семейству Куне. – Он едет в Пнежт за своей семьей. А это моя жена, Нара. Ну а дочери уже поели и идут в дом.

Девушки, не смея перечить отцу, послушно поднялись и направились в избу, все же бросая украдкой на наемника любопытные взгляды. Все три, даже младшая.

– А ты не стой, присаживайся. – Продолжил Куне. – Перед баней есть не стоит. Воды испей. А я пойду погляжу, готова ли парная.

Сыновья молча сели за стол. Видимо, в этой семье не принято говорить без дозволения родителей. А, может, просто не знали, что сказать.

– Спасибо вам за приют. У вас очень добрый супруг. – Обратился Лодин к Наре.

– Ну что вы. – Мягко улыбаясь, произнесла женщина. Лодин выглядел ровесником ее старшего сына, и она явно прониклась к нему материнской заботой. – Твоя семья живет у границы?

– У самого ущелья. – Мрачно подтвердил он. – Полдня пути пешком. Скажите, нет ли слухов каких? Не началась ли еще война?

– Нет, юноша, можете быть спокойны. Вы успеете. Князья еще собирают армию. Да и чтобы штольни подготовить, тут много чего надо. Пока никто жилу разрабатывать не начнет, войны не будет. Вот и собирают князья воинов, шахтеров, древесину.

У Лодина отлегло от сердца. Он даже не нашелся, что ответить от радости. К этому времени вернулся Куне.

– Иди путник. Все готово. Потом к ужину подходи.

– Спасибо. – Наемник коротко поблагодарил и отправился в баню.

В парилке было натоплено на славу. Прямо как в родительском доме. Он плеснул воды на камни и растянулся на полке. Полок был горячий, сильно жег кожу, волосы горели от жара, было очень трудно дышать. А все вместе доставляло такое невыносимое блаженство, что он аж застонал от удовольствия, не в силах сдержаться. Мучительная усталость сменялась усталостью приятной, спокойной. Когда дышать стало совсем трудно, Лодин вышел в предбанник и с наслаждением улегся на лавку. Минут через десять вернулся обратно. Плеснул еще воды на камни, на этот раз больше. Вода зашипела, мгновенно превращаясь в горячий, жгучий пар. Все тело моментально стало влажным. Набрав ушат горячей воды, он помылся, потом вновь растянулся на полке. На этот раз наемник пробыл в парилке значительно дольше, перебарывая себя, заставляя тело терпеть, а душу очищаться. Потом выбежал на улицу и с головой окунулся в большую бочку с ледяной водой, только что набранной из колодца. Глава закружилась, тело расслабились так, как это возможно только в случае, когда после жаркой бани окунаешься в ледяную воду. Он раз семь возвращался в парилку, потом вновь окунался, пока не ушли абсолютно все тревоги и переживания. Тело и душа были чисты и невинны, словно готовы предстать пред Господом. Только тогда он вышел к ужину.

– Ну как? – С улыбкой спросил его Куне.

– Божественно!

– Давай ешь. Завтра, поди, рано выезжаешь?

– Хочу до рассвета.

Куне понимающе кивнул и жестом пригласил Лодина к столу.

– Благодарю вас, добрые люди. Дозволите спросить, как у вас тут жизнь протекает? Все ли спокойно?

– Да как тебе сказать, – хозяин запустил пятерню в волосы на затылке, – что-то новое тут происходит нечасто. Но бывает. Иногда хорошее, чаще плохое. Мы ужо ко всему привычные. Живем потихоньку. А ты много по свету походил?