Инквизитор. Ордо Маллеус
Шрифт:
— Хорошо. Зато я знаю, где он.
Я помедлил:
— Знаешь?
Эмос улыбнулся и подрегулировал тяжелые аугметические очки.
— Ну, не совсем. По-настоящему — не знаю. Но могу его найти.
— Как?
Он указал на вертикальные полосы разноцветных прямоугольников, бегущих от каждой из передач.
— Общепринято, что любую трансляцию должен сопровождать спектрографический отчет с места расположения передатчика. Эти цвета передают сжатую информацию о типе, структуре и плотности окружающих его пород. Что-то вроде
— Как знал, что ты нам пригодишься, — улыбнулся я.
— Так что, мы отправляемся за ним? — спросила Медея.
— Именно так. Нам потребуется транспорт. Возможно, гондола геодезистов. Сможешь управиться с ней?
— Легче легкого. Вот только где ее взять?
— Их полно в экспедиционном ангаре Объединенных Каменоломен, — сказал Эмос. — Я видел прикрученный к стене схематический путеводитель по рудникам.
Я тоже видел план, но не мог вспомнить его в таких подробностях. Это очередной раз напомнило мне о невероятной фотографической памяти Эмоса.
— А что насчет карты и ауспекса, о которых ты говорил? — спросила Медея.
— Любая машина старателей оборудована минералогическими или геологическими сканерами, — ответил ученый. — И нас это вполне устроит. А вот насчет подробной карты уверенным быть нельзя. Стоит запастись ею, прежде чем отправляться в путь.
Он сел на кровать и начал настраивать что-то в информационном планшете, прикрепленном к его запястью.
— Что ты делаешь? — спросил я, присаживаясь рядом.
— Скачиваю карту с когиторума офиса службы безопасности.
— А ты можешь? — удивилась Медея.
— Это достаточно просто. Несмотря на гравитационные аномалии, транслятор в моем планшете вполне может добраться до кодифера в их офисе. Я могу создать текстовый мост и запросить картографические файлы.
— Да, да... но можешь ли ты сделать это, не имея кода доступа? — не унималась Бетанкор.
— Нет, — сказал Эмос. — Но, к счастью, я его знаю.
— Откуда?
— Он был записан на бумажке, приклеенной к краю стола. Разве вы ее не заметили?
Мы с Медеей покачали головами и улыбнулись. Даже просто болтая с Калейлом и потягивая пятисортный амасек, Эмос отмечал и впитывал каждую деталь обстановки.
— Один вопрос. — Медея прищурилась. — Мы не знаем, что здесь происходит, но могу побиться об заклад, что твой друг не в ладах с Калейлом и его приятелями. Если мы нашли способ отыскать его, то почему этого до сих пор не сделал Калейл?
— Сомневаюсь, что даже опытный шахтер увидит много смысла в подобных спектроскопических отметках. Это же код Адептус Механикус, — гордо ответил Эмос.
— Все еще проще, — сказал я. — Они не нашли распечатки. В башне все было покрыто нетронутым слоем пыли. Не думаю, что Калейл или кто-либо из его людей бывал там. Страх перед Адептус Механикус достаточно силен. Они не знают того, что знаем
Ночью они пришли убить нас.
Как только Эмос скачал карту и еще несколько файлов с важными данными, мы решили ухватить несколько часов сна, перед тем как сделать следующий шаг.
Я проспал всего около часа и проснулся оттого, что пальцы Медеи в темноте поглаживают мою щеку. Как только я пошевелился, она плотно прижала ладонь к моим губам.
— Призраки, агрессивные, завиток виноградной лозы, — прошептала она.
Мои глаза привыкли к полумраку. Эмос храпел как ни в чем не бывало.
Я поднялся с кровати и услышал то же, что и Медея: поскрипывание ступенек лестницы, ведущей к нашей комнате. Бетанкор принялась натягивать летный костюм, умудряясь при этом держать дверь в прицеле игломета. Я вытащил из кобуры лазерный пистолет, затем наклонился к Эмосу и зажал ему рот.
Его глаза резко распахнулись.
— Продолжай храпеть, но готовься двигаться, — прошептал я ему на ухо.
Эмос с трудом поднялся, продолжая изображать храп, одновременно подбирая свою одежду и трость.
Я был в майке. Моя куртка и датчик перемещений лежали на полу возле кровати. Времени одеваться не оставалось.
Кто-то вышиб дверь. По комнате заметались яркие синие лучи целеискателей, и короткая очередь из стаббера распотрошила матрац на моей пустой кровати.
Мы с Медеей открыли ответный огонь. Выпустив по двери примерно дюжину выстрелов, мы увидели, что два темных силуэта повалились назад. Кто-то закричал от боли.
Шквальная пальба из ружей разнесла окна в щепки, и нас окатил фонтан осколков стеклоцита. Одну раму вышибло из проема. На пол полетели куски измочаленных досок.
— Назад! — закричал я, дважды выстрелив в силуэт, возникший в двери. Мимо моей головы промчалось три лазерный луча.
Рухнула задняя дверь, комнату залил поток света. Гибкая и подвижная Медея стремительно развернулась и нанесла первому из вбежавших удар ногой по лицу. Головорез вскрикнул и покатился по полу.
Через оба изуродованных проема в комнату вламывались вооруженные люди. Я успел пристрелить двоих, но потом еще двое набросились на меня со спины, отчаянно пытаясь вырвать лазерный пистолет из моей ладони. Я двинул одного из них коленом в пах и, когда противник отшатнулся, добил его выстрелом в шею.
Второй сжал руки на моем горле.
Я вонзил свое сознание прямо в его мозг, вызывая сильное кровоизлияние, от которого его глазные яблоки лопнули, а сам он безвольно обмяк.
Нас мутило от одуряющей смеси запахов крови, кордита и давно немытых тел шахтеров.
Изящно, словно в танце, Медея метнулась обратно к задней двери, точно рассчитанным движением воткнула локоть в лицо очередному убийце. Прием оглушил его и перешиб дыхание.
Затем Бетанкор изогнулась и ударом с разворота выкинула следующего противника из окна.