Иннокентий 3
Шрифт:
— Хайнц, скажи на милость, битте, это тебе необходимо только ради денег или есть иные замыслы?
Они полулежали в шезлонгах около отельного бассейна. После трех дней изматывающих переговоров решили отдалиться на сиесту.
— Ты имеешь в виду, не стал ли я революционером?
— Лавры Че не дают покоя?
— Михаэль, ты пересмотрел романтических фильмов. В революции нет ничего завлекательного и романтического. Кровь, пот, грязь. Победившие распределят заново имеющиеся под рукой ресурсы. Разве что самым прытким ребятам с низов получится
— Ты не веришь в социализм?
Вот сейчас Иннокентий всерьез удивился. Сын известного промышленника, баловень судьбы оказался социалистом. Это у них в Европе нынче поветрие такое?
— Скорее размышляю. Я был в СССР, видел, каких успехов они добились. Без американских кредитов и после разрушительной войны. Советы первые в ракетах и в космосе, они строят атомные станции, ледоколы и подводные лодки. Мы так не умеем!
— ФРГ делает отличные автомобили!
— Только наши автоконцерны скупают американцы. И речь не о том. Европа всегда была богаче России. Но в настоящий момент именно русские показывают высокий темп развития, а их система образования и социального обеспечения пример для нас. Как тебе такое?
Васечкин-Вайсман даже не знал, что ответить. Дитя двадцать первого века он априори считал, что Там все лучшее. Или в эту эпоху все не так однозначно? Он вспомнил свою жизнь в Заволжске, затем в Москве. В принципе не голодал, при желании зарабатывал и доставал. И народ в целом окружал его развитой, образованный. Маргиналы не в счет. И немец прав. Образование можно было получить в самой распоследней деревне и даже в дебрях тундры.
Понятно, что Москва давала больше шансов пробиться. Но так везде в мире. Столицы имеют статус! И многие из руководителей, что встречались ему по пути, являлись выходцами из разных слоев. Иннокентий несколько сомневался, возможно ли подобное выдвижение на рубеже семидесятых. Приятели Вероники по МГИМО происходили в основном не из простых семей. Хотя таланты математики и физики наверняка были востребованы. Там нужны иные качества, чем влияние родителей.
Кеша принял из рук разносчика коктейль с кубиками льда и улыбнулся:
— Тогда я поклонник лучших достижений обоих систем.
Михаэль не выдержал и засмеялся:
— А ты хитрый. Веришь в теорию конвергенции?
Васечкин-Вайсман сделал себе в уме заметку — спросить Веронику, что это за зверь такой, и деловито кивнул, не забыв прихвастнуть:
— Стараюсь быть в курсе. А тебя что привело в лоно поклонников Карла Маркса?
Немец пожал плечами:
— Я состоял в студенческой социалистической лиге, тогда и задумался. И знаешь, у дяди на предприятии также размышляют о новом производственном подходе и даже провели эксперимент. Результаты впечатлили.
Иннокентий тут же заинтересовался, его прельщало все новое.
— В чем же он состоял?
Михаэль призывно махнул рукой мальчишке-подносчику:
— Еще парочку! Так вот — в Штутгарте у его фирмы есть филиал, на котором изготавливают автоматы по производству напитков. Предприятие высокотехнологичное и, соответственно,
— И?
— Допустим, план — восемь машин в месяц. Бригада выполняет его за три недели и целиком отправляется на недельный отдых. На фабрике остаются только дежурные и логистики.
— Так, подожди, — испорченный будущим олигархическим капитализмом Васечкин никак не мог смекнуть. — И никто не заставляет их делать десять или двенадцать машин?
Немец хитро улыбнулся и принял бокал с Мартини.
— А зачем? Есть четкий план поставок. Больше их не требуется.
— Но предприятие же простаивает!
— И что? Сотрудники сами распределили свои усилия и подошли к процессу творчески, увеличив производительность труда.
— А если в будущем ваше руководство учтет это и повысит план?
— Это невозможно. Ту же в дело вступят профсоюзы. Есть же нормы и техника безопасности. И не забывай, что там работают практически инженеры. Если начать на них давить, то смогут и уйти к конкурентам. А фирма вкладывает достаточно средства на их образование.
Иннокентий выдохнул. Как далеко такое отношение к тому, что он видел в Москве будущего. Где человека за человека не считали и выжимали из него последние соки. Когда же мир свернул не туда?
— Это уже не социализм, а коммунизм какой-то!
— Вот я и рассуждаю о конвергенции. На самом деле ценности Германии и той же Швеции довольно близки к русским. Мешает им лишь политика.
Иннокентий залыбился:
— И ты делаешь деньги на Советах, чтобы развивать дружбу между народами?
Немец отсалютовал бокалом:
— Одно другому не мешает. И еще я хотел спросить у тебя. Ты работаешь с КГБ?
От неожиданного перехода Кеша пролил на себя из бокала.
— Ты что такое говоришь!
Нет, у Васечкина-Вайсмана не было страха. Скорее удивление. Это же надо так мастерски его подловить. Не зря немчура училась в университете!
— К чему твой вопрос?
— Ну, сам посуди. Ты запросто якшаешься с южноафриканцами, местными партизанами, и еще с чертовыми кубинцами. У меня от тех головорезов прямо мороз по коже!
— Ах, вот ты о чем? — Иннокентий спокойно принял закинутый с той стороны крючок. — Извини, но вы в плену сложившихся в Европе стереотипов. КГБ не правит Советским Союзом. Они даже не имеют права следить за их партийными лидерами.
— Я не знал, — Михаэль был всерьез удивлен.
«Ну, чисто дети!»
— Конечно же, советская разведка сопровождает подобные сделки. Впрочем, ваша тоже. Но политическое решение всегда принимает партия.
— Ты вхож в Политбюро?
— Михаэль, это не смешно. Ты лезешь к Советам делать бизнес, а не ведаешь элементарного. Централь комитетес дер коммунистишен патрай дер совьетунион. Слышал о таком?
— Конечно! — вот сейчас в глазах немца виделся четкий интерес.