Иногда это длится
Шрифт:
— Я знаю, Джереми, — огрызнулась я. Потому что я не знала. Мне не нужно было, чтобы он говорил мне, что я эгоистка. Что я зависима. У Кейджа впереди его будущее. И первым шагом был переезд в Теннесси. Он очень боролся за этот шанс. Я любила его достаточно, чтобы позволить ему уехать без меня. Я не поеду с ним. Не в этом году. Мне нужно быть здесь.
— Я сделаю так, что он уедет завтра. Я планирую поговорить с ним сегодня вечером.
Джереми вздохнул и поставил стакан на стол.
— Он просто так не оставит тебя. Он готов отказаться от стипендии ради тебя.
Это я тоже знала. Я видела это в его
— Ты будешь рядом со мной? — спросила я. Потому что я не справлюсь с этим в одиночку.
— Я никуда не уеду, Ева. Я буду рядом. Да я и не хочу возвращаться. Ты знаешь это. Но Кейдж… Он хочет поехать. Это его шанс. Я знаю где мое место и оно здесь.
В такие моменты, мне казалось, что Джош никуда не исчезал. Порой Джереми так напоминал мне человека, которого я любила и которого потеряла.
— Спасибо.
— Не за что, девочка моя. Так было всегда, — сказал он с грустной улыбкой на губах.
Он был прав. Мы прошли через все вместе. Я посмотрела в окно и увидела, как папа сидит на бортике своего грузовика и пьет воду. Он отказывался прекращать жить. Это было то, что он хотел. Как бы зла я ни была, когда узнала, что он отказывается от лечения, я не могла по-прежнему злиться на него. Это была его жизнь. Он хотел, чтобы его последние дни прошли именно так, и я не могла отнять это у него.
— Я люблю этого мужчину, — сказала я больше себе, чем кому-то.
— Он тоже тебя любит. Ты его мир, Ева. И всегда им была, — голос Джереми был пропитан грустью. Он тоже любил моего папу. Трудно было его не любить.
— Когда Кейдж завтра уедет, ты будешь мне нужен, — тихо сказала я. Я знала, что прожила эту неделю, потому что объятия Кейджа помогали заглушить боль.
— И я буду рядом, — заверил он меня.
— Я собираюсь пойти к папе, — сказала я, выйдя из дома.
Папа повернул голову, чтобы увидеть, как я шла к нему. Улыбка коснулась его лица. Такая улыбка согревала меня. Он особо не улыбался в последние дни.
— Привет, папуль, — сказала я, как только взяла себя в руки, чтобы сесть рядом с ним на багажник.
— Привет, моя малышка, — ответил он и потянулся, чтобы похлопать меня по колену.
— Сегодня жарко. Обычно так жарко не было где-то до июля, — сказала я, потянувшись за ледяным полотенцем в папин охладитель, и протянула полотенце ему. — Освежись.
Он не возражал. Он взял полотенце, вытер шею и лицо, а затем обвернул его вокруг шеи.
— Джереми прячется внутри? — с ухмылкой спросил папа.
— Скорее всего, — ответила я. Он всегда обвинял Джереми, что тот прятался, когда уходил отдохнуть или выпить воды.
— Кейдж сегодня днем собирался помочь мне с этими кучами сена. Когда он вернется?
Кейдж помогал папе всю неделю. Это было похоже на прошлое лето… но это было не оно. На этот раз папа работал с Кейджем, но я могла быть рядом с ним… и мой отец был болен.
— Он должен скоро вернуться. Ему нужно было уладить некоторые дела и привезти больше моих вещей. — Я замолчала, потому что папе нравилось говорить мне, чтобы я уехала отсюда, как только у него появлялась такая возможность.
Он испустил утомленный вздох, и я знала, что он собирался сказать что-то, что, как он знал, я слышать не хотела. Я уже приготовилась, что он снова будет уговаривать меня уехать.
— Я знаю, что ты хочешь остаться со мной. Я это понимаю. И, честно говоря, я очень рад. Я хочу провести больше времени с тобой. Ты — самая важная вещь в моей жизни. Ты ведь об этом знаешь, правда?
Я не собиралась плакать. Я не могла этого делать при нем. Ему нужно было поговорить, а я должна была быть сильной, чтобы позволить ему это сделать. Вместо этого, я кивнула.
— Хорошо. Потому что мне нужно сказать то, что ты не хочешь слышать. Но я люблю тебя и хочу, чтобы ты всегда была счастлива. Я знаю, что Кейдж делает тебя счастливой. Он, может быть, и не мой выбор, но он любит тебя, словно сумасшедший. Я видел это по его лицу на протяжении всей недели. Он сделает все, что ты попросишь, даже прыгнет с моста. Я говорю тебе это, потому что кто-то все равно должен это сказать. Тебе нужно отпустить этого парня, моя девочка. Он приехал сюда прошлым летом, потому что у него был план. У него был единственный шанс добиться будущего, которого он хотел, и даже хотя он и негодяй, но он — умный парень. Он добился того, чего хотел. Но если ты попросишь его уехать, он уедет. С болью в сердце. Не оставляй ему выбора. Позволь ему уехать. Сделай это ради того, чтобы он добился мечты, за которую он так долго боролся. Сделай это, потому что ты любишь его.
Папа и Джереми всегда одинаково думали. Я должна была знать, что это беспокоит и папу. То, что он думал об интересах Кейджа, согревало мое сердце. И не только мое. Я хотела, чтобы мой папа тоже любил Кейджа.
— Я вечером с ним поговорю. Он уедет завтра же. Я не оставлю ему выбора. Я не буду ломать его судьбу. Мы просто поживем вдалеке друг от друга.
Папа больше ничего не сказал. Он потянулся и взял мою руку. Мы сидели на этом месте и смотрели на поле в тишине. Я знала, что мы оба думали о будущем, о котором никто из нас не хотел говорить. Я не могла представить будущего без своего папы. И я не было готова об этом говорить.
— В тот день, когда ты родилась, твоя мама протянула тебя мне и сказала со своей дерзкой улыбкой: "Ты не получил мальчика, которого ты так хотел, но я держу пари, что эта маленькая девочка заворожит тебя даже прежде, чем ты доберешься до дома." — Папа усмехнулся и покачал головой. — Она была права. Я и представить себе не мог, что кто-то настолько маленький сможет полностью овладеть мной. Когда ты только училась ходить, я клянусь, каждый раз, когда ты падала, я падал на колени рядом с тобой. Когда ты впервые сказала "Папа", я плакал, как ребенок. В тот день, когда мне нужно было отвезти тебя в садик, ты прижалась к моей ноге. Я был на грани того, чтобы взять тебя и убежать домой, где ты бы была в безопасности и чувствовала бы себя счастливой. Но пришли Джош и Джереми и легко отняли тебя у меня. Вернувшись домой, я снова заплакал. Самым первым из родителей я забрал тебя в тот день. Ты вся была в косичках и улыбалась. Всю дорогу домой ты болтала о пластилине и о всяких историях. И ты терпеть не могла время для сна. — Он остановился и издал еще один низкий смешок.